Большой арамбольский баньян воистину прекрасен! Это огромное, раскидистое дерево со множеством воздушных корней, приросших к земле и образующих великое множество стволов. Крона его имеет вид высокого купола, закрывающего от прямых солнечных лучей значительную территорию, где всегда царит тенистая прохлада, Выросший посреди поля, баньян разросся вширь, постепенно превратившись в одно огромное дерево со множеством стволов, я раньше видел много баньянов, но такого красивого и раскидистого — ни разу. Находясь под сенью его могучих ветвей, чувствуешь себя как будто в храме, в уютной прохладе и защищённости, поэтому под ним так любят отдыхать коровы, буйволы, собаки и, конечно, люди.
Рома быстро забрался на одну из ветвей баньяна и улёгся в развилке, образующей естественное ложе, а мы с Настей, обойдя дерево, тоже взобрались наверх, откуда вид открывается ещё более масштабный. Наверняка обезьяны чувствуют себя здесь превосходно, это настоящий природный дом для них, только местные лангуры очень пугливы, их недолюбливают жители окрестных деревень, поэтому чаще всего животные избегают близкого контакта человеком. Не то что в Ришикеше, где некоторые лангуры свободно забегают в комнаты туристов через открытые окна и балконные двери, воруют еду и вообще все, что сочтут для себя интересным. Именно обезьянкой чувствуешь себя, сидя на ветвях такого монументального дерева, с которого попросту не хочется слазить.
Рома рассказал о том, что приезжие частенько устраивают под баньяном тусовки с громкой музыкой, алкоголем и наркотиками, а местные жители их регулярно отсюда гоняют. По мне так это место просто создано для медитации, созерцания глубин своего существа. По ощущениям, баньян — это энергетический портал, воронка, через которую параллельные миры-измерения мистическим образом связаны друг с другом. Мне кажется, здесь возможны любые чудеса. Стоило спуститься на землю как одно из маленьких чудес было незамедлительно явлено — к нам прибежали три собаки-«улыбаки», я в них сразу узнал тех подросших щенков, которых встречал ранее у крохотного храма Шивы, под маленьким баньяном, что растет в центре плато. Действительно, это те собаки, изображения которых можно увидеть в ногах Даттатрейи, что внутри храма.
И здесь это мистическое совпадение, знакомые собаки, в точности той масти и окраса, что изображены на иконе, пришли к нам под Большой баньян. Настя и Рома уверяют — ни разу не видели их здесь, хотя приезжают у баньяну почти каждый день. Рома затискал молодых псин до такой степени, что они попросту развалились у него на коленях кверху брюхом. Наверное, их больше никто и никогда так не ласкает. Правда, щенков-подростков оказалось только трое, один, белого окраса, не пришел. Вскоре, уже на пути обратно в Арамболь, мы увидели их родителей, отдыхающих на зелёной траве, их я тоже частенько встречаю на горном плато.
Необычно то, как собачья семья всегда держится вместе, особенно родители щенков, для собак это не характерно. Для обычных собак, но только не индийских. В Индии есть поверье, согласно которому животные, живущие при храме или в любом другом священном месте, являются инкарнацией праведников, не достигших в предыдущей жизни богореализации (просветления) по причине незначительных остатков кармы. Они приходят в этот мир в облике собак, коров, обезьян, но будучи очень древними и праведными, эти души несмотря на животный облик, стремятся как можно быстрее расстаться со своей кармой, потому приходят в святые места и живут при храмах.
Более короткая чем у человека жизнь, не отягощенная мирскими обязанностями и наличием ума, позволяет им быстрее «сжечь» карму и получить следующее рождение в человеческом облике, оно же будет для этой души последним, во время которого она достигнет богореализации и в конечном счёте в момент махасомадхи, окончательного ухода из колеса сансары (череды перерождений) сольётся с единой Душой Бога — Параматмой. Так, глядя на этих собак, понимаешь: внешне они вроде бы обычные собаки, но в их взгляде и повадках есть что-то совсем не от животного. Возможно, правы те, кто утверждает будто храмовые животные на самом деле являются инкарнацией праведных душ, волею Абсолюта всё ещё имеющих те или иные кармические ограничения. Такие мысли приходят иногда под раскидистой сенью прекрасного баньяна.