Всю ночь грохотал гром, вначале явно шел дождь, затем вдруг стало очень тихо, как будто стихия успокоилась. Спать было не комфортно, несколько раз за ночь я просыпался и просто слушал звуки природы, доносящиеся снаружи. Высота делает свое дело; наш организм, попадая в стрессовые для него условия, защищается как может, изо всех сил.
Многократно побыав на относительно больших высотах, я уже хорошо представляю какие фокусы может выдавать физическое тело, и как минимализировать дискомфорт. Пока что все хорошо, больших проблем нет. Но посмотрим что будет на 4500 м. на 5400 м. 
В 5 утра начало светать, и, выглянув в окно, я понял причину щагадочной тишины — выпал снег и продолжает идти. Крупные хлопья снега падают с небес на землю, всё вокруг покрыто белым снежным одеялом… Ничего себе, а ведь высота здесь всего то 3,5 километра, что же там, наверху происходит? Не пришлось бы проходить перевал Торунг Ла по колено а снегу (для чего у меня нет специального снегоходного снаряжения).
В 6:30 утра позавтракал и решил не терять времени, выдвигаться в путь. Меня накормили толстым, калорийным, вкусным яблочным панкейком, калорий от которого хватит на дальний и сложный переход. Мне предстоит набрать высоту в километр и пройти большое расстояние, равнозначное вчерашнему.
Как же быстро все меняется в глрах! Вчера я шел по пыльной дороге под палящими лучами солнца, временами было то жарко, то ветренно, все вокруг зеленело, пели птицы, летали бабочки… А сейчас иду по свежевыпавшему снегу, скрипящему под ногами, вокруг белым-бело, — самая настоящая зима. Первое время гор почти не видно, они скрыты плотным слоем снежных туч. Затем, по мере набора высоты, зимние пейзажи становятся все грандиознее.
Проходя через населенные пункты, как будто попадаю в далекое прошлое: каменные лачуги с деревянными резными окнами и фигурными дверями, на многих — изображение тибетской свастики или калачакры. Повсюду стоят буддистские ступы и дацаны. Но людей почти нет, как будто в этих поселках никто и не живет вовсе. Впрочем, это впечатление обманчиво — то лихой джигит промчится мимо на коне, то играющие дети аыбегут на улицу, то непременно одетая в красного цвета национальную одежду женщина что-то делает по хозяйству… Некоторые сгребают снег с крыши своего дома. Тихо и неспешно жизнь идет в мальх горных селениях.
На маршруте первые пару часов не встречаю ни одного туриста. Но, судя по следам, ранним утром до меня уже прошла пара человек в направлении перевала. На своем пути встречаю несколько совсем небольших селений, в одном из них, с названием Як Кхарка захожу в придорожную лавку чтобы выпить горячего чая. Вся семья от мала до велика сидит у печки-буржуйки, греется и параллельно готовит мо-мо, аналог наших варенников или пельменей. Пока пью крепкий пакетный чай с принесенным их Мананга печеньем, наблюдаю за нехитрым процессом готовки мо-мо, вспоминаю как в детстве перед праздниками с нетерпением ждал гостей, и мы всей семьёй точно так же готовили пельмени. Это была не просто стряпня, а своего рода ритуал, объединяющий все поколения семьи. Но те времена ушли в прошлое. Сейчас визит в супермаркет — микроволновка — и на стол. Да и вообще я пельмени лет 5-6 как не ел с тех пор как стал вегетарианцем
Дальнейший путь становится сложнее, при наборе высоты природа все суровее и жестче. Деревьев и кустарников больше нет, тропа ведет вдоль глубокого ущелья, скалы покрыты снегом, вершины гор скрыты облаками, из которых продолжает сыпать мелкий снег. Но мне становится жарко от активного движения, потому снимаю всю верхнюю одежду и иду остаток пути в одном термобелье. Со стороны это, наверное, выглядит странно: снег, порывистый ветер, суровые скалы кругом, и одинокий турист в пермобелье Встречаю несколько замерзших, укутанных в пуховики туристов, обгоняю их, провожаемый удивленными взглядами.
Воду брать с собой не стал, вспомнив развлечение из своего детства, когда зимой мы с мальчишками, шутя, спрашивали друг друга: «хочешь мороженого». На утвердительный ответ протягивали ему комок снега.