Мечта всех поклонников йоги, городок Ришикеш — одно из самых умиротворённых мест в северной Индии, в дни «Великого Карантина» тихо живёт своей жизнью, без своеобычных толп паломников, многочисленных искателей Просветления и тайных йогических знаний. Такого затишья и благодати здесь не было, наверное, с момента его основания. Мир как будто замер, освободив место той волшебной тишине, которой давно хотелось достичь, но все никак не удавалось.
Наверное, для тех, кто остался здесь, будучи запертым Новым мировым порядком это — своего рода благословение свыше. Потому что в наступившей тишине наконец появилась реальная возможность услышать себя и мир вокруг. Мгновение за мгновением, день за днём течет неспешно обычная жизнь людей как воды святой Ганги, отражающие высокие скалистые берега, приютившиеся на кромках скал йога-школы, ашрамы и храмы, подвесные мосты и одиноких отшельников в шафрановых одеждах, поющих мантры и совершающих древний обряд Очищения.
По утрам над гладью воды разносится звук колокольчиков, что звенят в руках браминов, проводящих пуджу (богослужение) при полном отсутствии прихожан; храмы временно закрыты для посещения, но обряды в них все же проводятся, религиозная жизнь не останавливается в этих священных местах ни на мгновение.
Если вначале мне казалось, будто власти прекратили своим жёстким распоряжением абсолютно все религиозные церемонии во всегда намоченной и такой набожной Индии, то я определенно ошибался. Некоторые малые храмы работают как и прежде, в них можно попасть с заднего хода или, втихаря — с парадного. Хотя сейчас не проводятся пышные массовые Арати, собирающие множество участников и зрителей, в усечённом, камерном виде это священнодействие проводится два раза в день, на восходе солнца и после заката, как и положено.
Брамины речитативом повторяют 108 имён Ганги на санскрите, а затем поют гимн, прославляющий Ганга Дэви: «Джей Ганге Мата, Шри Джей Ганге Мата». Вниз по течению плывут одинокие корзиночки, украшенные цветами-бархатцами, умащенные благовониями и с горящими огоньками. Так же точно втайне от полицейских местные индийцы и приезжие иностранцы ходят к святой реке чтобы совершить омовение и провести пуджу, кто как может. Некоторые просто сидят у реки, читая книгу или неспешно копаясь в смартфоне. Но над всем этим царит какая—то торжественная, величественная и непостижимая Тишина, в которой слышно пение каждой птицы, шелест листьев на ветру, мерный рокот каменистого переката.
Мир людей замер, в унисон ему постепенно раскрылся доселе заглушаемый мир дикой природы, непостижимая красота божественного присутствия, без шума и суеты, без напускного лоска и театральности…все становится естественно-прекрасным. И люди, застрявшие здесь по воле Провидения, как-то притихли, успокоились, приняли правила новой божественной игры. Нам, иностранцам, уже никто из индийцев не кричит вслед «корона гоу» («убирайся, корона»), при нашем приближении местные уже не натягивают судорожно снятые было маски и шарфы, интуитивно закрываясь от «опасных» иностранцев. Психоз и истерия индийцев понемногу утихают, уступая место адекватному принятию того, что все мы — люди, и находимся а равных условиях, будь то индус или русский, американец или израильтянин…
Единственно с кем совсем не хочется встречаться так это с полицейскими, и то после общения с парой явно неадекватных представителей стражей порядка, пытающихся нагнать страху своими строгими воплями и проклятиями. Похоже, и они понемногу успокоились, начинают более адекватно воспринимать действительность. Очевидно, острая фаза «коронного психоза» миновала, люди привыкают к жизни в новой реальности и осознают, что эта проблема быстро не решится, для ее преодоления потребуется немало времени.
На крыше соседнего гостевого дома местный парень гоняет белых голубей, ленивых и не желающих взлетать, его друг кормит с рук пару смешных лесных обезьян-лангуров, пришедших в поисках угощения. Милые создания с черными мордочками и осмысленным взглядом жалостливо смотрят на людей в надежде получить еду. Один из лангуров перебрался на нашу крышу, Я сходил за бананом, очистил его и протянул «хануманчику». Обезьян аккуратно взял банан из моей руки своей черной лапкой и принялся с нескрываемым удовольствием есть вкусняшку.