В это трудно поверить но я остался во всем гостевом доме совершенно один, в качестве единственного постояльца. Буквально сегодня утром все оставшиеся индийцы сьехали и наступила тишина. Конечно, относительная потому что в Индии не может быть тихо, тишина и индийский образ жизни в-принципе не совместимы. И все же… Есть в этом свои большие прелести, например, когда заходишь в туалет общего пользования, а там не воняет мочой и не накурено, нет следов грязной обуви на полу [я хожу босиком как и принято в индийских домах], не валяется повсюду мусор, который появляется везде, где эти люди останавливаются.
По моему балкону, смежному с соседней комнатой, не ходят неизвестные мужики, громко говорящие часами в свои смартфоны и не заглядывают в окно в надежде увидеть…не знаю что они тут всегда хотят увидеть, разве что голую белую задницу:-) Ко мне приходят только обезьяны. Та молодая самка лангура, что прикормилась несколько дней назад, приходила уже несколько раз, а недавно — со своими сородичами. Выхожу ранним утром на балкон, а на перилах, растянувшись и свесив вниз все четыре ноги-руки, возлежит это чудесное существо и явно ждёт угощения. Разумеется, пушистик получил оставшуюся со вчерашнего дня специально для нее гуаву, сухарики и печенье.
Второй лангур тоже пытался прорваться на балкон и встать на довольствие, но пришлось закрывать от него дверь потому что обезьяна настойчиво заглядывала внутрь комнаты, хватала дверную ручку и буквально силой пыталась открыть настежь дверь чтобы прорваться внутрь и учинить погром в моем скромном жилище. Что такое обезьяна в доме — вполне можно себе представить, это как толпа маленьких детей, играющих в войнушку или даже хуже. Мне пришлось протягивать еду через узкую дверную щель, и лапка сидящей на перилах моей, уже знакомой обезьяны аккуратно брала угощение, снаружи доносились аппетитные звуки хрустящих сухариков.
Некоторое время спустя на смену лангурам прибыл десант мартышек-гопников, которых весь штат гостевого дома гонял швабрами. Тем не менее, один маленький мартышонок всё-таки умудрился пробраться в окно этажом ниже и учинил там настоящий погром: когда я спустился посмотреть откуда исходит шум и крики, увидел мусор, раскиданный по всему коридору и лестничной площадке. Одна маленькая, на вид безобидная обезьянка изничтожила, свела к нулю результаты утренней уборки. Зато причина всего этого бедлама благополучно висела на оконной решетке снаружи, уцепившись одной лапой за нее, а во второй у нее была вкусная индийская лепешка чапати. Обезьяныш совершил удачную вылазку, но в то же время потерял мамашу, которую прогнали шваброй куда подальше. Он долго кричал и как бы мяукал, призывая маму.
Лангуры с макаками не дружат, они никогда не находятся вместе, поэтому вначале сюда приходят одни, а затем — другие, и все получают свое, кто-то вполне добровольное угощение, а другие попросту грабят постояльцев отелей, силой вырывают и таскают еду, и вообще все, что под волосатую обезьянью лапу попадется… Тем временем сезон муссонных дождей понемногу завершается, ливни идут все реже и реже, преимущественно по ночам или ранним утром, днём солнечно и жарко, воздух наполнен испарениями, поэтому еще и очень душно, стоит пройти пару минут по улице — становишься весь мокрый. Ко счастью совсем рядом студеная Ганга, возле которой всегда можно найти тень и прохладу.
Без святой реки здесь было бы совсем тяжко, чересчур душно и жарко. Август подходит к концу, наступает умеренно жаркий осенний сезон, когда дождей мало, устанавливается солнечная погода, а вода в Ганге очищается от мелкого песка, ее цвет вновь меняется с буро-коричневого или белесого — на лазоревый и бирюзовый. Уже сейчас с каждым днём уровень воды становится все ниже и ниже, а после омовения на зубах больше не скрипит песок, его не нужно доставать из ушей и вымывать потом из волос. Все возвращается на круги своя, слава Богу муссоны вроде как пережили, впереди хороший и комфортный по погоде сезон и, честно говоря, я уже соскучился по прозрачной, бирюзовой Ганге; слишком долго идут дожди, слишком затяжным показался этот летний сырой сезон года.