Некоторое время спустя загадка Санта Клауса разрешилась сама собой: им оказался низенький, смешной бородатый садху, который предстал передо мной, сидящим возле Ганги. На голове у него были повязаны две тряпки белого и красного цвета таким образом, что издалека напоминали колпак Санты. Он, весь в малах (четках) из рудкракши, в набедренной повязке дхоти и в этом «колпаке» выглядел очень комично. Не зная английского, садху спросил меня на хинди есть ли у меня марихуана и, получив отрицательный ответ, заулыбался ещё шире. Наверное не поверил — что еще может делать белый человек вечером на берегу Ганги если не курить марихуану или гашиш?
Тем не менее, мой ответ его ничуть не смутил, мимикой и жестами аскет показал мне, что сейчас закончил ужинать и готовится ложиться спать. Спит он, кстати, тут же на ступенях набережной, возле храма. По соседству — ещё пара других садху, одетых в оранжевые балахоны. На соседнем гхате, в нескольких метрах отсюда живёт ещё один аскет, о котором я уже рассказывал недавно. Чудной дедок, познакомившись, заспешил по своим вечерним делам, а я, просмотрев на смартфон, удивился тому, что просидел на гхате несколько часов кряду. Времени было 10 вечера, а пришел я на закате, около 7. От реки веяло прохладой и повсюду распространялась благость, никуда не хотелось уходить.
Садху тем временем, плотно поев и дунув большой чиллам на сон грядущий, мирно отходили ко сну, лёжа на набережной под козырьком крыши маленького храма Кришны. А мне пришло очередное откровение такого свойства: в-принципе, глядя на них, понимаешь и воочию убеждаешься в том, что в жизни можно довольствоваться самым малым, базовые потребности человека по сути ничтожны. Вот они же живут без дома, без семьи, без работы и денег, при этом совсем не выглядят измученным, голодными или неухоженными. Конечно не все, есть бродяги сильно запустившие себя, но это преимущественно те, кто изрядно и многие годы сидит на наркоте. А, в-целом, эта древняя, как минимум ещё со времён Шивы возникшая в Бхарате культура отшельничества существовала всегда, и сейчас она никуда не подевалась.
Миллионы, уверяю вас, миллионы людей в Индии живут именно так, странствуя по стране, живя на улице чем бог послал. И это действительно феноменально! Изначально садхана была задумана как путь отречения от мирских благ когда человек со всей ответственностью отказывается ото всех своих привязанностей, удерживающих его в социуме, пускаясь в долгое и трудное путешествие, целью которого является обретение Знания о Боге, о природе нашей вечной души. Садху, или странствующий аскет ведет отшельнический образ жизни и взаимодействует с обществом людей только при необходимости. Он либо обретается один где-нибудь в лесу, в гималайской пещере, общаясь с животными и деревьями, либо странствует по просторам Индии, постоянно находясь в обществе таких же как и он, отрекшиеся от мирских благ.
Раньше это был путь самых сильных духом людей потому что отречься ото всего что тобою нажито с таким великим трудом в течение долгих лет жизни — это очень сложная задача. Разорвать привязанности к дому, к друзьям, к детям, родственникам — это неимоверно сложная задача. Но только так можно подготовить себя к встрече с Истиной, с полным и тотальным пониманием одной элементарной вещи: каждый из нас когда-то умрет, и никто не сможет забрать с собой Туда ни это тело, ни ум, ни нажитое непосильным трудом, ни тем более родственников и друзей. Мы все уйдем в Вечность, откуда нет пути назад. И если, согласно Ведам, мужчина исполнил все свои главные задачи в этой жизни, достиг успеха и благополучия во всем, то последней кульминационной стадией его эволюции является добровольный отказ от привязанностей и уход в садхану, среди дикой природы, в полном доверии себе и богу.
Такая традиция существовала у многих народов, была она и на Руси во времена ведийской дохристианской культуры, затем трансформировалась уже в рамках новой религиозной конфессии в отшельничество. Блаженные, святые люди, убогие (само слово метко звучит: у-Бог-ие, т.е. те, кто находится подле Бога)… Женщины тоже иногда выбирали этот путь самоотречения, но в современной Индии среди реальных садху их — единицы. Это связано со многими причинами, прежде всего с традиционным представлением индийцев о предназначении женщины, ее социальной роли. Я уже как-то рассказывал об одной святой, которая жила в Варанаси и ходила нагая по городу. Но это скорее исключение, всё-таки женщина в Индии — хранительница домашнего очага, мать, заботливая хозяйка, во всем поддерживающая своего мужа. И она действительно «за мужем» (то есть прикрывает своего мужа с тыла, отводя любую напасть).
Так вот, моя вынужденная дерготня во время попытки медитации на берегу Ганги, это бесконечное отвлечение на решение деловых вопросов, необходимость беспрерывно быть на связи, почти 24 часа в сутки с кратким перерывом на сон…разве это нормально? Зачем я снова во все это полез, для чего? Столько лет своей теперь уже «предыдущей» жизни там, далеко за пределами Индии, я жил в таком графике и чуть не угробил себя раньше срока. И теперь, уже находясь здесь, я вновь предпринимаю попытку заскочить в уже известное состояние несвободы. Не лучше ли просто сидеть на берегу святой реки, слушать ее мерный рокот, любоваться густыми туманами, стелющимися нал водой..? Или мне суждено теперь найти свой, «срединный» путь, в котором будет достаточно места и для духовной работы, и для служения обществу без тотального ухода от него? Если не впадать в крайности, наверное это все же возможно? Или нет? Или это лишь очередная уловка ума? Такие вопросы возникли у меня после встречи с этим чудаковатым «Санта Клаусом»…