Утро нового дня началось с проливного дождя; мне оставалось только ждать момента, когда стихия хотя бы немного усмирится, чтобы проскользнуть на любимое место. Уже писал о том, как мы оборудовали свое временное пристанище, где можно укрыться от непогоды, свойственной сезону летних муссонов. Вскоре дождь утих, но скорее всего ненадолго. Пользуясь наступившей паузой, я отправился в путь, не забыв захватить с собой пакетик кожуры от манго, это — любимое лакомство священных коров. Большие лохматые псы мирно спали на пустых торговых лотках, но стоило мне угостить бредущую по улице молодую корову, как собаки мигом соскочили на дорогу и принялись отгонять бедное животное от потенциальной еды. Видимо, между ними существует пищевая конкуренция. Но все равно домашние, раскормленные псы не будут есть кожуру от фруктов.
Купив молока и выпечки из слоёного теста, я направился по сырой улице за город, но когда спустился к священной Ганге по тропе, сильно размытой недавними ливнями, дождь вновь припустил, и мне пришлось ускориться. Найдя дерево с густой кроной, я сел под ним на корточки в надежде на перерыв в дожде, который совсем разошелся. Под кроной на меня не упала ни одна капля, дерево еще не успела полностью промокнуть. Улучив момент, я продолжил идти по горной тропе. По пути мне встретился молодой человек, вропеец, каждое утро в одно и то же время он занимается на берегу реки какой-то динамичесеэкой духовной практикой, возможно, кундалини-йогой. Всегда здороваюсь с ним жестом, но мы так ни разу не пообщались. На сей раз он спрятался от все усиливающегося дождя под прибрежными деревьями.
Поняв, что сухим не дойду, и промокну насквозь, я быстро, знакомой тропой добрался до потаенного грота, что у самого уреза воды, под упавшим сухим деревом подстелил на камни оранжевую накидку с плеч и сел под надёжным навесом скалы. Снаружи лил сильный дождь, от поверхности реки поднимался густой пар, образуя туман, он, с свою очередь, устремлялся выше, превращаясь в облака. Когда-то, с месяц назад здесь обретался Шивпрасад-баба, он спал на большом камне, выдающемся в реку, хранил свои вещи в этом гроте, а под бревном разжигал костер и готовил нам утренний чай. Но время неумолимо, сейчас это место все чаще оказывается под водой из-за паводковых разливов Ганги. Мы обретаемся совсем рядом, в сотне метров отсюда, намного выше по берегу чтобы в случае внезапного подъёма воды не затопило.
Прошло не так много времени, но изменения очевидны, что-то и кто-то приходит в нашу жизнь, многое уходит. Даже находясь в одном месте вот уже в течение нескольких месяцев, видишь те изменения, что происходят каждый день, не существует никакой «стабильности», жизнь — это динамика, движение, постоянные изменения. Где прекращается движение — там заканчивается жизнь. Наблюдая за сезонными циклами природы, я многие годы вижу цикличность изменений, с одной стороны, и постоянное преобразование — с другой. Все это помогает перестать надеяться на «стабильность» и какие-либо гарантии, учит непривязанности к людям, вещам,, местам и обстоятельствам, умению отпускать всех с миром…
Непривязанность — очень важное свойство, которому надлежит научиться каждому духовному искателю. Это — не равнодушие, но мудрое свидетельствование бренности всего сущего в Майе (Иллюзии), суть — великой космической Игре высшего…. За размышлениями незаметно прошло время, дождь понемногу начал стихать, а в моем временном каменном убежище гулким эхом отражается звук грохочущей на перекатах полноводной Ганги. Белые цветы ароматной чампы, обладающей нежным ароматом дорогих женских духов, лежат в каменной лунке, волны плещутся о разноцветные булыжники, постепенно подбираясь к прибрежным скалам.
«Ничто и никто в этом мире не принадлежит тебе, ничего и никого ты не сможешь взять отсюда с собой…» — эта мысль приходит вновь и вновь, всякий раз, когда возникает соблазн привязаться к чему-либо или кому-либо. Пока ты бдителен и осознан — не стоит беспокоиться ни о чем. Стоит поддаться Иллюзии — и ты в ловушке, из которой очень непросто найти выход. Наконец дождик ослаб, и я добрался до места нашей встречи, небольшого дерева, ветви которого унизаны острыми шипами. Шивпрасад-баба мирно спит на берегу, сделав небольшое возвышение из камней, сверху он укрылся куском черного полиэтилена. Санджи уже встал и, сидя под тентом, тренируется игре на флейте.