Сегодня — своеобразный рекорд, 70-й день самого длинного в моей жизни карантина. Когда-то, в раннем детстве я переболел очень редкой дезинтерией флекснер, заразившись в дальней, заброшенной вятской деревне. Мы тогда по сильной жаре с бабушкой выпили воды из старого колодца. Это было не самое приятное впечатление детства, мне пришлось провести 40 дней (!) в одиночной палате-карцере. Ко мне только пару раз в день приходила медсестра чуть ли в костюме ОЗК поменять горшок, а еду и таблетки выдавали через двойное окошечко в двери. Помню как я пару раз пытался сбежать, протиснувшись через оконную решетку и выбравшись на карниз 2-го этажа. За окном был сосновый бор, и мне очень хотелось убежать на природу из жуткого заточения. Для 6-7-летнего ребенка 40 дней одиночества — большая психологическая травма.
Родственники приходили ко мне каждый день в одно и то же время, но видеть их я мог только через окно. И вот, спустя годы ситуация повторилась, но мне уже 48 лет, а события происходят не в России, а в Индии. Конечно, сейчас развивается все совсем по иному сценарию, я не одинок и имею возможность общаться с людьми, гулять, делать то, что нравится, за исключением путешествий. Но каждый день для меня стал маленьким и очень важным, содержательным путешествием. Каждая мимолетная встреча, малозаметное событие стали очень важны и значимы. Ведь во Вселенной нет ничего второстепенного, малозначительного.
Мой загородный «офис», представляющий собой большую скальную глыбу, лежащую на берегу священной реки Ганги, с раскидистой молодой ивой, дающей тень и прохладу, находится на тропе, по которой время от времени проходят одинокие путники — индийские аскеты-садху, иностранцы, приехавшие в Ришикеш заниматься йогой и застрявшие здесь на неопределенный срок. Иногда появляются стайки обезьян, коровы, ящерицы, множество птиц. А люди здесь очень интересны, потому что, во-первых, случайно человек в Индию не попадает, а во-вторых, в этих священные места, где Ганга выходит из Гималаев на равнину, появляется только тот, кому это предопределено, на роду написано.
Нет здесь океана, роскошных отелей, пальм и дорогих ресторанов, но есть нечто намного большее, то, что вообще не поддается логическому объяснению. Это «нечто» здесь настолько грандиозно, всеобъемлюще и непостижимо, что часто пробирает до оторопи, временами — до слез. Именно тут происходит множество мистических событий; люди сталкиваются с собой-истинными, у большинства происходит глубокая, подчас очень болезненная духовная работа и «чистка» на самых разных планах — физическом, астральном, ментальном.
Сегодня ко мне присел в тенечек россиянин, с которым мы познакомились пару дней назад. Он тогда приходил с девушкой к садху по имени Кришна, о котором уже много писал. Так вот, утром я видел бывшую ранее с ним даму одну, с рюкзаком на улице Лакшманджулы. Помню, зовут их по-инлийски Кришна и Ямуна. Ямуна искала себе жилье, не вдаваясь в подробности, объяснив, что паспорта у нее нет, поэтому практически никуда не селят. Отвел ее в наш гостевой дом чтобы пообщалась с дедом-администратором. Его, кстати, Сушиль зовут, он — старший в семье, состоящей из трёх поколений, все они живут на первом этаже отеля.
И вот, на берегу ко мне подошёл бывший с ней ранее Кришна, мы отлично пообщались на очень разные темы. Удивительно и необычно складываются людские судьбы, особенно тех, кого Существование привело в Индию, в Гималаи. Собеседник мой оказался очень эрудированным человеком, но самое главное — глубоким духовным искателем, читающим множество ведических книг, не следующим чисто внешним аспектам ведийской философии, а мыслящим, ищущим истинного Знания.
— Меня тянуло в Индию очень давно, начиная с 2012 года, но все время возникали какие-то события, не позволяющие отправиться сюда. Так, в один прекрасный момент я познакомился с девушкой, между нами возникло сильное чувство, и вскоре мы создали семью, у нас появилось двое детей. Супруга моя вначале подерживала мечту о путешествии в Индию, но постепенно наши пути стали расходиться, и проявились все противоречия, ставшие в итоге зерном раздора. Наша семья разрушилась, мы просто не могли быть вместе, настолько разными людьми оказались. — Начал свой рассказ «русский бабА» (так назвал его ранее мой друг Кришна).