Автор: jayant

Вот я снова в Непале, на сей раз решил затусить здесь подольше, взял максимальную турвизу сроком 90 дней. Слава Богу не так жарко как в Индии, уже не +49, а всего +30! Приятная прохлада.

Безумный автобус несся по трассе среди ночи, время от времени уходя от неминуемого лобового столкновения с большегрузами за мгновения до катастрофы. Индийский стиль вождения вообще не поддается нашему пониманию, тут остается только помолиться в дорогу, расслабиться и постараться смириться со своей кармой.
Посреди ночи водила вдруг свернул с трассы и проехал километров 20 по проселочной дороге, по пути разгоняя испуганных такой махиной буйволов, апряженых в телеги и перевозящих связки сахарного тростника. Остается только догадываться, что это был за маневр; он — местный, ему видней. В начале пятого утра мы, непостижимым образом так ни в кого/ни во что не врезавшись, благополучно добрались до центрального автовокзала Дели.
С немалым удовольствием поторговавшись с водителями «тук-туков» (моторикшами), я нашел транспорт до аэропорта всего за 500 рупий (в прошлый раз ехал за 1000, правда на раздолбаном такси. Надо сказать, несся этот рикша по отнлсительно пустынному в столь ранний час Дели как маленький истребитель! Ни разу не катался на столь резвом «тук-туке», который сходу и на спусках, и на подьемах, мигом обгонял любые виды транспорта. Пока водитель вещал мне о своей холостяцкой жизни и любовных похождениях, параллельно настоятельно интересуясь моими впечатлениями от индианок, его «истребитель» минут за 20 (против обычных 45-50 мин.) долетел до аэропорта.
Вот вновь я в привычной «воздушной гавани» Дели, на сей раз направляюсь повыше в горы, в Непал. Пару часов подремав и дождавшись регистрации на рейс, прохожу все таможенные формальности, слегка завтракаю в индийском «МакДональдсе». Вы наверное и слов таких не слышали как «масала-бургер» или «дал-мак», «мак-карри-ведж», а здесь готовят эти чудо-миксы, обьединяющие в себе как ингредиенты традиционных индийских блюд, так и известные всему миру гамбургеры. Такая вот местная специфика, причем абсолютно во всем.

Индия бесподобна! Я обожаю этот треш под названием «самостоятельное путешествме по Индии». У меня на руках электронный билет по маршруту Ришикеш — Дели, отправление автобуса в 21:15, прибытие в Дели — ранним утром. Через несколько часов — самолет в Непал. То есть, на автобус опоздать никак нельзя. Но не все так просто — его еще надо найти. И тут начинается самое интересное.
Покидаю гестхаус загодя, присаживаюсь в любимом кафе и с удоыольствием общаюсь со старыми, знакомыми еще с прошлых поездок, и новыми друзьями-работниками заведения. Меня здесь все знают и любят как своего, родимого. Обнимаемся напоследок, веря в то, что новая встреча — не за Гималайскими горами (хотя буквально — и за ними тоже, я же направляюсь в Непал).
Перехожу Гангу по качающемуся на ветру мосту Лакшманджула и иду на «мэйн роуд» в район Тапован. Там во всеобщей суете договариваюсь с водилой «тук-тука», сажусь к нему в кабину, и мы начинаем невероятные маневры по переполненнойтранспортом узкой дороге: машины, моторикши, такси, коровы, собаки, люди, — все движется, как кажется, совсем хаотично. Да, при этом я еще силюсь обьяснить водиле где мне выходить. По пути резко тормозим — в сантиметрах перед нами неожиданно возникает скутер и тотчас же падает вместе с водителем, но тот отряхается, смеется и как ни в чем не бывало поднимает скутер, садится и едет снова.
Компания-перевозчик, приславшая мне привязку на электронной карте, как выяснилось позже, явно прикололась! И если бы не моя находчивость и многолетний опыт путешествий по Индии, автобус бы я не нашел ни за что и никогда.
Пииезжаю в пункт, отмеченный в привязке, вроде все верно. Присев на парапет возле дремлющего нирванично пса, решаюсь спросить парней, подьехавших на скутере, то ли это место. Мы долго выясняем, пытаюсь прозвониться по номерам телефонов компании-оператора, но первый номер отключен, второй хронически занят.Парни, извиняясь, уезжают, я пристаю к первому встречному и, дождавшись ответа номера, сую ему трубку, делая умоляющий вид и прося при этом «хэлп ми плиз, спик хинди». Он долго и эмоционально беседует, потом отключается, делает недоуменный взгляд и говорит: «я не знаю где это, сейчас выясним». Собирается консилиум из прохожих, даже полицейского, заехавшего перекуситть в соседнюю забегаловку, привлекли к процессу! После пары звонков друзьям-знакомым, ребята мне говорят, что автобус далеко, пешком не дойти быстро, километра полтора. И тут же предлагают меня довезти. Заводят байк, я сажусь на него, и мы пускаемся в магическое путешествие среди индийского дорожного хаоса. Пока едем, рассказываю водителю о себе, как путешествую, чем живу, как зарабатываю на жизнь.
Приезжаем на перекресток с кольцевым движением, благодарю своего спасителя и обещаю помолиться за него господу Шиве.
Но это еще не все! Автобусов здесь нет, ни одного. Подойдя к водителям «тук-туков» спрашиваю где автобусы в Дели спрятались, в какую сторону идти. Меня направляют, задаю ускорение потому как уже время посадки подошло. Прохожу пару сотен метров, вокруг темнота, а впереди какая-то веселая процессия, видать свадьба: громкая музыка, оркестр, в-общем, всем весело. Мне — тоже, но не очень?. Иду обратно к тук-тукерам пытаясь параллельно дозвониться по прежнему номеру. Ура, мне ответили, тут же протягиваю трубку первому встречному водиле со словами «плиз, спик хинди». Он общается, смеется позитивно, а потом и говорит мне: «Ты не дошел немного, после автозаправки свернешь в переулок, еще метров 100 — и там автобус стоит».
Преиспооненный благодарности, ускоряюсь, навстречу мне, перекрыв движение идет процессия с цветочными носилками, белыми лошадьми, запряженными в карету, палантинами, тут же — оркестр, и я…с рюкзаками и явно испуганным, недоуменным взглядом. Все как в фильмах у режиссера Кусторицы: лошади, оркестр, курицы, коровы, собаки. Господи, как же тут живописно!!!
Наконец буквально упираюсь в темном переулке в «задницу» автобуса, спрашиваю у парней, возящихся возлк него, не в Дели ли случайно идет сей бэс. И, — о чудо, — получаю утвердительный ответ. Находят меня в списке пассажиров, кидаю рюкзак в багажник и, уже от души смеясь (меня еще никак не отпускает прикольная дорога к цели), пытаюсь найти свое место, естественно номер 13. Места не подписаны вообще, но меня садит мальчик-«разводящий», и тут уже конкретно наваливает смехом. Неужели я сижу на своем месте, в нужном автобусе, который, — невероятно, — отправляется в Дели?!
Благодарю вас, великие ведические боги, за то, что я выжил, успел, не опоздал, и за то, что послали мне людей, случайных казалось бы прохожих, которые так или иначе приняли участие в моей судьбе! Хари Ом!

Ранним утром, идя к Ганге своим обычным маршрутом, встречаю на пути знакомого садху, одетого в алые одежды. Мы поприветствовали друг друга, и я спросил:
— Хари Ом! Куда в столь ранний час путь держишь?
— Иду за молоком, хотел сварить чай, а все закончилось, — ответил алый.
— Хорошо, встретимся там же.
Я спустился а Ганге, на песке среди каменных глыб лежали четверо в спальниках, судя по высунутым наружу головам (солнце уже припекало несмотря на ранний час), ; европейская молодежь.
Оставляю рюкзачок в тени большого камня, снимаю лишнюю одежду и сажусь в утреннюю медитацию пока не стало жарко. Свежий ветерок доносит запах костра и цветущих поблизости рододендронов, Ганга мерно рокочет каменными перекатами, в тени днревьев перекрикиваются обезьяны, радостно щебечут птицы…
Некоторое время спустя возвращаюсь в реальность, знакомый садху, которого я назвал «Алый Мастер» возится у костра, варит чай. Когда все утренние приготовления были закончены, я подсел к нему и обратился с вопросами.
— Давно ли ты стал садху (странствующим аскетом) и сколько тебе лет?
— Восемь лет назад, сейчас мне 34 года, — ответил он.
— Какова твоя цель, чего ты хочешь больше всего?
— Я хочу покинуть это бренное тело, я так устал от него, от его невежественных желаний.
— Некоторые йоги высшей реализации покидают на время тело, пребывая в состоянии самадхи? — Вопрошаю я.
— Да, но этого так сложно достичь… Кому-то спустя примерно 12 лет аскетической жизни йога открываются сиддхи, сверхспособности, но я не думаю об этом, моя цель — не взрастить свое духовное эго, демострируя людям «чудеса».
— Я понимаю о чем ты говоришь, читал о гималайских йогах — обладателях сиддхов, но ни разу еще не встречал таких.
— Их немало, я знаком с некоторыми, но это часто останавливает йога в духовном развитии, — продолжает свой рассказ садху, — была как-то история, когда великий баба, обладающий сиддхами, ехал в поезде, и контролер потребовал у него билет, но откуда у бабы деньги на билет? В итоге его высадили с позором, но поезд тотчас же остановился, что-то сломалось, и он не мог тронуться до тех пор, пока не попросили прощения у бабы. Это такая сила сиддх.
— Вчера приходил баба, у него есть имя, как его зовут? — Спросил я.
— Какой баба? — Искренне удивился красный.
— Старенький, с большой трубкой-чилимом, он все время повторял имя Шивы.
— Ах да… Его мы просто называем «баба», для того, кто отрекся от всего мирского, нет ни имени, ни фамилии, ничего нет кроме Бога. Потому что даже имя несет в себе элемент эго.
Мы еще очень долго беседовали с садху: с распущенными прядями длинных, густых, черных волос; миндалевидными, мудрыми, глазами, с вьющейся бородой, в оранжевой набедренной повязке мой собеседник очень походил на древнего индийского бога.
Две пары европейской молодежи меж тем проснулись, один парнишка сел на камень возле искрящейся солнечными бликами Ганги и начал играть на флейте. Остальные расположились возле воды и вошли в состояние транса. Нежные звуки флейты растеклись благостью над мерным течением спокойной протоки, разноцветные бабочки порхают среди каменных глыб, поросших цветущим кустарником…
Я совершил троекратоое омовение в святых водах и лег в тени большого камня, второй месяц защищающего меня от палящих лучей солнца. Вскоре и садху, сделав то же самое, попутно постирав свой нехитрый гардероб, прилег рядом. Мы погрузились в йогический сон, описать красоту которого не представляется возможным.
Прекрасные миры раскрывались один — в другом как замысловатые картинки в детском калейдоскопе, а когда весь красочный спектр был исчерпан — в центре моего существа вслед за звуками флейты раскрылось пространство бесконечной благодати, где одновременно присутствует и абсолютная пустота и наполненность…
Пару часов спустя я открыл глаза и обнаружил мирно спящего по соседству садху, одетого в алую йоговскую робу. В какой-то момент мне даже показалось, что он уже и не дышит вовсе. «Неужели все-таки сбылась его мечта, и он покинул тело? Мне теперь придется провести погребальный ритуал и сжечь его…» — Промелькнула в моей голове мысль. Но вскоре садху слегка шевельнулся, и я увидел, что он просто крепко и сладко спит в тени большого камня, дарящего нам спасительную прохладу.
— Хар, Хар, Махадэв. Благодарю, господь Шива, сегодня не придется никого сжигать…

Давно задавался вопросом: «И где все те самые духовные искатели, настоящие садху, которые приходят в Ришикеш из Гималайских гор? Почему я, проведя месяц на Ганге, почти не встречал садху, как будто они ныне презрительно обходят эти места?»
И вот, сегодня Господь даровал мне сразу несколько встреч практически со всеми садху, обретающимися в окрестных пещерах и гротах. Стоило мне ранним утром прийти на место своих уединенных медитаций, а там уже принимает утреннее омовение садху, второй отшельник тем временем собирается разжечь костер чтобы приготовить чай. Его я сразу узнал по алого цвета одеждам.
Спустя некоторое время подтянулись еще двое садху, и таким образом я получил ответ от Сущего! Ответ на вопрос о том, где же духовные искатели, почему мне на берегах Ганги все время встречаются либо профессиональные попрошайки, либо охотники до европейских женских тел.
Садху немногословны, если и общаются, только по существу, между собой говорят на хинди и местном языке горцев уттаракханди. Среди них оказался даже европеец, парень лет 25-27 (трудно определить возраст), длинноволосый, с большой бородой, весь в малах (бусы-четки из рудракши) и красочных татуировках.
Эти садху — шиваиты, где бы они ни находились, первым делом создают импровизированный шивалингам (символ Шивы и Шакти), воскуривают из большой трубки — чилима смесь табака и марихуаны. Так в Индии принято почитать Шиву, покровителя гор, мудрецов-аскетов и йогов. Здесь действуют свои негласные законы и правила. От трубки я с почтением отказался, что не вызвало неодобрения, скорее наоборот, даже некотрое почтение.
В течение следующих нескольких часов мы много молчали, просто пребывая в медитации, или вели беседы на духовные темы с теми садху, кто знает английский. Вскоре пришел баба -уважаемый старец, мудрец-отшельник. Низенький, очень худой, почти невесомый, он ходит босиком, с палочкой, на голове у него — культи спутанных волос. Несмотря на преклонный возраст и кажущуюся хрупкость, баба быстро спустился к нам по горной тропе, присев, ославил на все стороны света господа Шиву, после чего долго забивал свой чилим и, воскурив его, вночь воздал хвалу богу, произнося неутомимо: «Он Намах Шивайе, Хар Хар Махадэв».
После навалистого (судя по всему) приветствия Шиве все садху погрузились в медитативный транс, один отшельник по имени Кришна пошел лежать в тени, отбрасываемой древними каменными глыбами, другой, в красных одеяниях, ушел в медитацию, сидя на песке возле Ганги. Наш молодой друг из Европы совершил ритуальное омовение в водах матери-Ганги. Баба, сидя на корточках возле догорающего костра, ковырялся палочкой в углях и беспрерывно повторял только имя господа Шивы. Мудрец явно пребывал в сознании Шивы.
Как-то, в перерывах между чилимами, он извлек из своей сумки обрывок газеты, некоторое время разглядывал ее, прищурившись, как некий чуждый элемент, кусок иной, такой далекой и бессмысленной псевдо-реальности, а затем громко зевнул и прикрикнул на газету: «Шив-Шив. Махадэв». Меня эта сцена очень развеселила. Баба явно был сознанием в иной, высшей реальности, струящаяся от него доброта, сердечность и какая-то совсем детская непосредственность очень располагают. Во всем, что он видел своими уставшими старческими глазами, тем не менее живыми и веселыми, чувствуется присутствие Бога.
Вскоре к нам присоединился аскет по имени Кришна, он рассказал, что видел только что поблизости большую змею, и мы пошли смотреть на это чудо, долго блуждая среди каменных россыпей, пока наконец не обнаружили пару действительно крупных, метра полтора в длину змей, мирно отдыхающих на прибрежных камнях. Садху умеют общаться с природой и ее созданиями, здесь скорее любопытство и желание узнать, сколько все-таки змей живет поблизости от места нашей медииации на Шиву. Оказалось, всего пара этих милых созданий.
Я долго беседовал с садху в алых одеждах (как правило, имена свои отшельники не говорят) о природе вещей, о контроле над собственными действиями, об осознанности и невежестве… Глядя мне прямо в глаза, он говорил об Истине и тернистых путях, ведущих к ней.
Становилось жарко, к полудню воздух раскаляется до +40*С, и это — лучшее аремя совершить омовение в студеных водах Ганги, а затем подремать в тени больших камней. Так мы и сделали. Баба долго и с упоением чистил свой чилим, садху из Европы перебирал четки, пребывая в медитации, а я, растянувшись возле них в тени, улетел сознанием в бесконечное, прекрасное и непостижимое Ничто, в Вечность.

Из безбрежных космических глубин доносилось раскатистое звучание «А-У-М», изначалый рокот рождаюшейся Вселенной, глас Божий… «АУМ» лился, растекался в пространстве искрящимися струями-волосками в высокой прическе-каппарде прекрасного господа. Серпик луны над его головой, кобра, смиренно дремля, покоится на Его шее, глаза Его прикрыты в сладком йогическом сне йога-нидре… Ом Намах Шивайе. Имя Его Ши-Ва — «Всеобщее Благо».

Моя жизнь здесь очень похожа на ту, что ведут странствующие аскеты садху. С той лишь разницей, что я, не уходя в полной мере от мира, ночую в крохотной комнатке под крышей, а не в гималайских пещерах или на берегу Ганги, под открытым небом.
Каждое утро, идя по пустым еше улочкам «города святых» Ришикеша, здороваюсь с одиночными жителями, наводящими порядок у своих жилищ или готовящими ларьки к долгому торговому дню. Проходя возле огромного 14-этажного храма с трудпозапоминающимся и труднопроизносимым названием, получаю благословение у улыбчивого, явно пребывающего в Боге брамина, сидящего в нише со скульптурой счастливого бога Ганеши с головой слона, одного из сыновей Шивы.
Брамин читает мантры Всевышнему, ставит мне на лоб тилаку «третий глаз» и повязывает алую нить на запястье.
Выхожу за пределы городка, встречая одного и того же старого пса, бдительно возлежащего у простенького ресторанчика, где я как то раз выпил чашку утреннего чая и понял — это не мое место. Потому что чай был слишком дорог (40 вместо 10 рупий) и первое, что мне предложили к чаю — это косяк с марихуаной. С тех пор прохожу мимо. Пес, кстати, отрабатывает свою карму и бдит, ожидая другого, не менее старого четвероногого, время от времени нарушающего территориальные границы.
Спускаюсь к Ганге, ныне полноводной из-за обильного таяния гималайских снегов, перехожу по перекату поток, стремительно текущий из протоки-старицы, прыгаю с камня на камень. Весь плес покрыт круглыми, идеально отшлифованными водой валунами всех цветов радуги. Возле шумного переката, где Ганга в последний раз перед выходом на равнину врезается к скальные уступы, проходит моя утренняя медитация. Поток весело грохочет, шлифуя древние каменные глыбы, а наберегу, чуть поодаль приютилась неприметная хижина, в ней живет баба, святой Мастер, принимающий время от времени учеников. Иногда вижу, как по утрам он идет на свое излюбленное место и совершает традиционное омовение в водах Ганги.
Впрочем, после медитации и я захожу в бурлящий поток, рискуя быть унесенным на стремнину. На скользких валунах непросто устоять в напоре бурного течения Ганги. Но это — обязательный ритуал, твоекратное полное погружение в священные воды небесной реки, текущей от стоп господа Вишну.
Пересекаю каменистый плес, из одежды на мне лишь набедренная повязка, перехожу вброд протоку, иногда погружаясь по пояс в ледяную воду. Вот я на своем любимом месте, возле каменных глыб, разбросанных по песчаному пляжу, сложенному очень мелким слюдистым песочком белого цвета. Именно такой песок засыпают в песочные часы, его даже не надо просеивать.
По соседству есть небольшой грот и пещерка, там всегда останавливаются на ночевку садху, их издалека легко узнать по одеждам яркого шафранового цвета (алого и оранжевого), символизирующего сжигание кармы в очистительном огне Истины. Издалека приветствуем друг друга жестом, и каждый занимается своими делами. Садху живут отшельниками весь остаток жизни, отрекшись ото всех мирских благ и соблазнов, большую часть времени проводят в странствиях по святым местам, в молитве и медитации.

Ровно сутки пути — и вчерашним благостным вечером я не без ощущения счастья ступил на подвесной мост Лакшманджула, соединяющий берега Ганги. Дорога на автобусе была утомительна, особенно когда медленно выбирались из Дели. Зато потом я с удовольствием наблюдал за жизнью и бытом людей, занятых своими повседневными делами.
Старым дедовским способом, со впряженеым в плуг валом местные парнишки пашут землю, женщины жнут пшеницу в поле, вот на воловьих повозках везут сахарный тростник, с многочисленных лотков торгуют овощами и фруктами… Жизнь идет своим чередом: новостройки-многоэтажки обнесены вясоким забором, на каждой — огромная надпись с названием дома или жилого комплекса, на английском языке. А рядом — прижатые друг к другу хлипкие лачуги бедняков. Поблизости, прямо на помойках — поселения самых бедных слоев населения, из касты отверженных. Они живут в самых грязных местах и выполняют только наиболее простую работу (сбор и сортировка мусора, чистка ввгребных ям, канав и т.д.). Индийское общество сильно разделено не только имущественным неравенством, но еще и в силу устоявшейся веками кастовой системы, официально отмененной, но фактически действующей.
Вдоль дороги повсеместно зеленеют заросли марихуаны-дичка, никому в Индии и в голову не приходит бороться с этим растением, растет себе и растет — какая разница? Курят ее только некоторые последователи Шивы чисто в ритуальных целях и еще лузеры. Вот бретель жуют многие, уж водители такси — абсолютно все и практичесеи во всех штатах Индии, от него быстро темнеют зубы.
Итак, доехав до Ришикеша, я поторговался со «смотрящим» по тук-тукам и, сбавив цену с «туристической» 200 рупий до 150 — «для бывалых», на тяжело пыхтящем на подьемах стареньком тук-туке взбираюсь по горному серпантину до района Тапован. Оттуда уже рукой подать до моего временного пристанища, все равно что дома здесь, в Ришикеше.
Сильно оголодав, первым делом зашел в любимое кафе «Lucky cafe» и заказал «плэйн паротта сэт» — две лепешки, приготовленные на живом огне, в тандыре, с простоквашей, далом (острое блюдо из гороха) и пиккл (маринованные в жгучем перце чили кусочки зеленого манго). Наконец то нормальная, человеческая еда, а не жареные кузнечики с пауками в Камбодже. Впрочем, во время поездки в Камбоджу и Таиланд я питался только плодами манго, чаем и кофе.
В гостевом доме меня встретили как родного, неудивительно, ведь прожил я у них в общей сложности почти полтора месяца. Достаточно было в первый же день поругаться на повышенных тонах с хозяином заведения — и они сразу прониклись ко мне уважением, поняв, что «этого русского точно не обманешь». Иногда лучше сразу «расставить акценты», этот подход в Индии часто срабатывает, в зааисимости от ситуации. А еще аргумент (только в случае вопиющей наглости в ваш адрес): «Я звоню в полицию». Иногда сервису гостеприимства приходится учить, не без этого.
Вот наконец я под самой крышей, в крохотном, но уютном номере за 200 рупий, в него входит только большая кровать. Розетка есть, освещение — тоже, вентилятор на потолке крутится, — что еще надо? Душ и туалет — прямо напротив, не в номере. Что тоже неплохо. Заснул я быстро после суток пути через 3 страны, сел в медитацию и уснул сидя, проснувшись от попытки падения.

Первый перелет позади, на сегодня достаточно. Всего час в воздухе с «Тайскими авиалиниями», даже покормить за это время успели и кофе напоить. Для меня вегетарианской еды не нашлось, с грустью посмотрел на ломтики ветчины и есть не стал.Нас изрядно потрясло при посадке, но пилот умело стабилизировал подпрыгивающий лайнер, все обошлось благополучно.
Вот я уже получаю штампик в паспорте о прибытии в Таиланд (для граждан РФ для посещения Тая с туристическими целями сроком до 30 дней виза не требуется).
Пытался поменять доллары на тайские баты, но в обменниках не было сдачи, пришлось снимать с банкомате аж целую тысячу (курс $1 = 32 бата). Налегке, без большого рюкзака, путешествующего теперь уже самостоятельно до Дели, выхожу из огромного аэропорта и пытаюсь взять такси до забронированного через «букинг» хостела. Служб такси много, предлагают взять талончик в очередь, сразу иду вдоль длинной линии автомобилей к доставшемуся мне номеру «2», водитель интересуется куда ехать и провожает меня к другой службе такси, той, что ездят на короткие дистанции.
Наконев я в салоне чистенького ярко-желтого автомобиля, общаюсь с водителем, пытаясь уловить о чем он говорит (акцент совсем другой). Всего 10 минут — и мы сквозь море огней подьехали к хостелу. Меня очень приветливо встретили, быстро устоили в номер, взяли символическую оплату в 399 батов. Приятный, чистый хостел прямо возле аэропорта, в номере кордиционер, напротив —
душ с горячей водой! Спать мне, правда, осталось недолго, в 5:30 утра надо выезжать в аэропорт, предстоит утренний перелет в Дели. И снова в Индию…. Даже не знаю успел ли соскучиться. По Ришикешу, по любимым камешкам и белому песочку на берегу красавицы Ганги — да!

5 утра, и вновь — в дорогу, в аэропорт. В хостеле было на удивление тихо, только под утро в соседнюю комнату кто-то заселился. А поскольку кондиционер на два номера один, через отверстие в стене слышимость 100%. Но к тому времени я уже проснулся.
Сотрудник хостела довез меня до аэропорта всего за 100 батов, и вот вновь становлюсь частью этого бесконечного движения потоков людей по всему миру: стойка регистрации, проверка багажа, перегрузили ли с предыдущего рейса мое скромное имущество в небольшом рюкзаке, обмен наличной валюты, служба безопасности, паспортный контроль и зона ожидания. Все прошло успешно как-то спокойно, гладко, быстро и без суеты. В отличие от Индии, где в силу менталитета местного населения эти процессы происходят вяло и медленно.
Аэропорт огромный, но ориентироваться в нем удобно, эргономика — на высшем уровне. Жду посадки на рейс у терминала, вокруг уже преимущественно индийцы, совсем другие лица нежели в Камбодже и Таиланде. Даже не знаю успел ли за эти 11 дней соскучиться по индийцам. Что-ж, на ближайшие несколько дней мне предстоит вновь погрузиться в суетную индийскую действительность, ничего не поделаешь.

Многомиллионный перегруженный Дели меня в этот раз совсем не напряг: сидел, развалившись, на заднем сиденье старенькой легковушки, окна открыты настежь, из них обдувает жаром и запахом выхлопных газов миллионов авто. Водитель — пожилой индус с сединой в голове, покрашенной хной, поставил на бортовом плеере маха-мантру «Харе Кришна, Харе Рама, протянул мне стопку свежих газет на хинди и английском, в них все — только о выборах. И я предался благостному безделью, стимулируемому долгим ожиданием в автомобильных пробках.
Однако, всего за час с небольшим нам удалось покрыть расстояние в 29 км (всегда проверяю таксистов по гуггл-картам), и вот я уже прохожу металлодетектор при входе в главный автовокзал Дели, названный почему то в честь самого проблемного штата Индии — Кашмира (Kashmiri Gate).
Перекусив попутно чем бог послал — бутылкой сладкой минералки и бутербродом с чем-то белым, похожим на йогурт наверху и кусочками овощей внутри, отправился искать свой автобус. Занятие не из простых, кто бывал в Индии, на авто- или ж/д вокзалах, тот меня поймет. Табло есть, но оно только на хинди. Я в таких случаях исповедую народную мудрость «язык до Киева доведет» (звучит в современных реалиях весьма двусмысленно).
На сей раз так удачно сработала интуиция, что я пришел прямо на нужную платформу, осталось лишь подождать старенький, видавший виды «Volvo» с AC, занять приобретенное ранее место (бронирую билеты на автобусы на сайте www.redbus.com), и вот…мое путешествие продолжается, теперь уже по третьей стране за сутки, по любимой Индии!