Автор: jayant

Утренняя суета на единственной улочке нашего района Лакшманджула, откуда-то появились люди, причем паломники из провинции — смуглые, худые женщины в ярких сари, с тюками вещей на головах, мужчины в белых дхоти (набедренных повязках), длинных белых же рубахах и тюрбанах, наспех намотанных на голову. В индийских семьях тяжести, в том числе и в путешествиях, переносят женщины, преимущественно взгрлмоздив их высокой торбой на голове, мужчины же всегда передвигаются налегке. Дорогу перегородил грузовичок, каждое утро собирающий мусор, через установленный на нем громкоговоритель транслируют какую-то социальную рекламу на непонятном хинди со вставками из воя полицейской сирены.

Тут же столпились коровы с телятами, несколько мотоциклов и скутеров, все и сразу, с одном месте. В Ришикеш медленно и неотвратимо возвращается жизнь. Впрочем, только в первой половине дня. Я прошёлся по нескольким продовольственным магазинам, многие из них сегодня почему-то закрыты. Задача на утро — найти килограмм специальной пшеничной муки для приготовления чапати, традиционных индийских лепёшек. Как назло, везде эта мука была, и вдруг взяла да и закончилась, именно в тот момент, когда она пригодилась мне, точнее не мне, а аскету Кришне. Наконец, в последнем по пути крохотном магазине, возле лотков с овощами, приветливый полноватый продавец утвердительно кивает головой и отвешивает мне на весах килограмм вожделенной муки для лепёшек.

Отлично, дело сделано, можно выдвигаться в путь. Пусть недалеко, Но самое главное — при выходе из поселка не нарваться на проезжающих полицейских, передвигающихся, обычно на мотоциклах. Потому что среди них есть небезызвестный Бабуин, так любящий гонять иностранцев и орать на них «кому сказал, быстро в свою комнату!» И ему совершенно по барабану абсолютно все, видать вошёл а эту роль и все никак не может из нее выйти далее несмотря на существенные послабления в карантине.

На сей раз я удачно добрался до спуска к Ганге, и уже попав в безопасную зону, не просматриваемую с дороги, остановился чтобы перевести дух. Вот так приходится преодолевать это незначительное расстояние от силы в километр чтобы попасть вновь на любимое свое место, к тому же, я обещал Кришна-бабЕ принести муки для чапати. Дай Бог, с 17 мая будут ещё послабления в карантине, и можно уже без опаски сюда ходить. Потому что осторожничать изрядно надоело. Несвобода удручает, особенно когда видишь всю очевидную абсурдность ситуации: зачем кошмарить людей в течение двух месяцев там, где никакой эпидемии нет, ни одного заболевшего за все минувшие месяцы? И вот этот дурацкий принцип, актуальный в армии, но бессмысленный здесь, в этой ситуации: «так положено!»

Бороться с Системой бесполезно и иной раз опасно, в ней можно жить, но при этом не принимая происходящее всерьез, включив режим Наблюдателя. Зачем тратить жизненные силы на раздражение и бессмысленную борьбу с ветряными мельницами (например с тем же Бабуином), когда можно заняться саморазвитием и созерцать театр абсурда в действии, не вовлекаясь в него? Огромная заслуга всей этой ситуации с карантином, комендантским часом, всеобщими страстями по «короне» в том, что лично для меня это отличный тренинг на устойчивость ко внешним негативным воздействиям, на неподверженность истерии, информационной накачке, на сохранение разумного свидетельствования и присутствия в моменте.

И вот я, счастливый и свободный, с ненужной и бесполезной (но необходимой стражам Системы) маской на подбородке, которой пользуюсь уже 2 месяца, каждый день (!) для камуфляжа, как театральным реквизитом, шагаю босиком по прогретому ярким горным солнышком белоснежному песочку пляжа со звучным названием «Goa Beach», вдоль гулко гремящей каменистыми перекатами Ганги. Иду по узкой каменистой тропе, примыкающей к настоящим джунглям с лианами и стайками обезьян, под скалисиыми утесами, где в крохотных потаеных пещерах коротают дни и ночи мудрецы-аскеты. Иду туда, куда всегда с благоговением возвращаюсь вновь с собранных по дороге ароматными цветами, отшельнической наплечной сумкой и красочным на ней принтом в виде священного слога «ОМ».

Кришна-бабЫ пока не видно, но его циновка сушится на солнце после ночёвки в каменном гроте, тлеют угли ночного костра, на скальном выступе висит его мала (бусы-четки), значит, хозяин где-то поблизости. После утреннего омовения с головой в студеной святой воде я устроился возле каменной глыбы в надежде немного вздремнуть; ночью долго не спалось, до половины четвертого. Это все энергии…мощные, зашкаливающие, не дающие иной раз уснуть до утра. Они вовлекают тебя в глубокое духовное путешествие, неся по волнам блаженства, искрящимся солнечными бликами на поверхности проявленной божественной чистоты Матери Ганги.

Кришна-бабА, аскет, ждал меня возле каменистой тропы, устланной сланцем, ссыпавшимся с горного склона. Вид у него, как всегда, благостный, на лице — улыбка, на ногах — все те же рваные в хлам плетеные из лианы «лапти». Я передал ему обещанные накануне продукты и сказал, что сегодня пришел надолго, часов на 5-6. По пути, кстати, встретил уходящих с берега знакомых, пару из Украины, они предупредили, что их заметил грозный полицейский (мы этого типа между собой называем «Бабуин») проезжавший по дороге на мотоцикле, с криками и жестами выгнал их с берега. Открытая часть плеса, покрытого галечником, хорошо просматривается с горной дороги — это факт. Зато моя тайная тропа фактически незаметна, ее скрывают джунгли и кромки скал.

Ещё лучше спрятано от посторонних глаз мое излюбленное место — каменная глыба создаёт не только тень, но и «слепую» зону, незаметную сверху, с дороги. К тому же, возле нее разрослась и зазеленела ива с пышной кроной. Так что, если лишь изредка выходить к протоке чтобы окунуться в ледяную воду, сверху никто тебя не заметит. И на реке можно спрятаться среди нагромождений скальных глыб. Так что, здесь я себя чувствую в полной безопасности:-) Некоторые копы всё ещё по инерции пытаются всех «строить», но на них уже мало кто обращает внимание; за два месяца вся эта клоунада и «страсти по короне» всем изрядно надоели даже в Индии. Поэтому сегодня на улице я встретил множество индусов, уже не носящих маски.

Уютно расположившись в прохладной тени каменной глыбы и раскидистой ивы, я выполнил все свои ритуалы приветствия Матери Ганге и Махадэву (Шиве), искупался в студентом потоке священной реки и завалился возле скалы на подстилке из непальского пледа прямо на галечнике. Повсюду порхают разноцветные бабочки, ласково светит солнце, по глубоко-синему небу плывут редкие белые облака, в зарослях кустарника туласи весело щебечут птицы, мои знакомые ящерицы-игуаны выбрались на соседний камень и смешно кивают головами. Ну чем не рай на Земле? Эти места совершенны, они не имеют себе равных во всем мире. И дело не только в красоте первозданной природы Гималаев, но в уникальной энергетике, обволакивающей, успокаивающей, вводящей в состояние неописуемого блаженства.

Здесь даже не надо делать медитацию, садиться в разные йогические позы-асаны. Достаточно просто находиться возле Ганги — и медитация приходит сама по себе, безо всяких усилий с твоей стороны. Исчезают мысли, ощущение хода времени, прекращается «болтовня ума», ты ни о чем не думаешь, ничего не вспоминаешь и не планируешь. Просто находишься а моменте, здесь и сейчас! Это тот тип энергии, что издревле привлекает сюда йогов, аскетов, святых людей, вечных мудрецов риши и даже индуистских богов. Ведь именно здесь происходили многие из событий, описанных в текстах ведийского эпоса «Махабхарата» и многочисленных священных текстах- пуранах.

Когда мне становится жарко, достаточно просто встать, подойти к Ганге, забраться в кристально чистую воду горного потока, окунуться в него с головой — и жары как не бывало, сразу восстанавливается состояние полной ясности ума, бодрости духа и энергонасыщенности. Конечно, невозможно описать словами силу воздействия Матери Ганги, это то таинство, которое можно лишь пережить непосредственно, на личном опыте. По неведомой для себя причине я всегда поднимаю понравившиеся камни и несу их к своему убежищу, где строю небольшие пирамидки. Это происходит со мной естественно, как будто что-то внутри подсказывает что именно следует делать. Если бы кто-дибо спросил: «зачем ты строишь эти пирамидки?», я бы не знал что ответить.

А булыжники на берегах Ганги очень красивые, Гималаи — уникальные места, где представлены отложения практически всех геологических периодов истории Земли! Скальные породы всех цветов радуги так отшлифованы водой, что имеют идеальную круглую или овальную форму, иногда — в виде сердечка, шивалингама или даже куба. Поэтому везде, где бы я ни побывал в этих местах, на берегу появляются маленькие пирамидки. Возможно, на счастье. Быть может, давным-давно, в прошлых жизнях я уже бывал здесь, и тогда точно так же укладывал камни, путешествуя в этих святых местах в одеждах аскета садху?

Кришна-джи принес мне стакан горячего чая с молоком и одну из пачек вкусного печенья, ушел дальше заниматься своими делами.
— Благодарю тебя, великий Господь, за счастье быть здесь, под Твоим высшим покровительством и защитой, в Твоей обетованной земле Матери Бхарат (Индии)… — Пронеслось в моей голове, и, пропев священный слог «ОМ», я принялся пить сладкий чай с печеньем, заботливо сваренный для меня самим Кришной!

Каждый вечер мы, обитатели небольшого гостевого дома, проводим на крыше, провожая медленно и торжественно заходящее за горы солнце. На улицу по-прежнему нельзя выходить, но теперь уже после 16:00, а не 13:00 как раньше. Поэтому единственная возможность дышать свежим воздухом и наслаждаться красками заката — это крыша. В большинстве комнат мини-отеля нет окон, поэтому находясь внутри, невозможно понять день снаружи или ночь, и какая там погода. Крыша даёт массу возможностей, на ней проходит большая часть нашей жизни в вынужденной изоляции.

Впрочем, нам здесь ещё относительно повезло, потому что Ришикеш — мировой центр йоги, и строился он в нынешнем виде именно для обучения иностранцев этому древнему искусству самопознания. А вот в других штатах Индии отношение к иностранцам ныне не самое радушное, иногда — откровенно враждебное, жестокое и вызывающее. Пару дней назад наш соотечественник просил о помощи через все русскоязычные чаты нынешних «индийских карантинщиков». Он вместе с 10 гражданами разных стран мира уже почти 2 месяца находится в плену у неадекватной семейки индусов, в древнем городе Варанаси, тоже туристическом центре. Хозяева относятся к ним как к заключённым, не выпускают на улицу, отказывают в еде, морят голодом, угрожают и даже избивают.

Попытка вызвать полицию положение узников не улучшила — полицейские наорали на них и побили палками. Несмотря на распоряжение Правительства Индии о возможности посещать продовольственные магазины и аптеки, семейка идиотов устроила постояльцам реальное тюремное заключение, при попытке бегства иностранцы были избиты восьмью членами семьи. Обращение в посольства нескольких стран и в правоохранительные органы не принесли никакого результата (о полиции я уже писал). В другое место переселиться они не могут потому что, во-первых, их не выпускают из комнат и держат взаперти, во-вторых, сейчас никто не селит иностранцев без объяснения причин.

Мы дали несколько советов бедолагам, после чего они обратились в визовую службу, занимающуюся в Индии вопросами регистрации иностранных граждан. Сегодня пришла хорошая весть: сотрудники службы приехали, лично пообщались с семейкой идиотов и сказали им, что иностранцы равно как и индийцы, являются людьми (!) и на равных правах могут выходить на рынок за продуктами с 10:00 до 14:00.
И еще вчера посольство РФ выдало нашему соотечественнику справку — пропуск, в котором написано, что он имеет те же права, что и местное население Индии, чтобы его пропускали везде, где не запрещено находиться законом.

Так что, мы здесь находимся в условиях, приближенных к идеальным, учитывая то, какие унижения за время карантина пришлось испытать в Индии многим иностранным гражданам. Разумеется, когда дураки действуют по-дурацки, они даже не задумываются о последствиях. А они, эти последствия, не заставят себя долго ждать: Индия уже несколько лет теряет десятки тысяч туристов, поток которых сократился за 3 года более чем вдвое… Конечно жаль, что столь уникальная страна ввиду целого ряда обстоятельств становится непопулярной среди зарубежных туристов, за исключением разве тех, кому либо все равно как к ним относятся, или тех, кого Индия очаровала настолько, что все остальное уже не имеет значения (духовные искатели, йоги, медитаторы, постояльцы ашрамов и т.д.)

После этого «лирического» отступления продолжаю свое повествование о житье-бытье в условиях бесконечно длинного карантина в городе йогов Ришикеше. Кстати, сегодня моему самому длинному в жизни карантину исполняется…ровно 60 дней! С 13 марта я нахожусь на изоляции, и сколько он продлится ещё — одному Богу известно. Зато с 4 мая, после некоторых послаблений жизнь показалась нам поистине райской. Это ж какое огромное наслаждение может доставить просто возможность свободно прогуляться на лоне природы, посидеть возле мерно текущей святой реки, искупаться, позагорать на ярком гималайском солнышке, пройти по узким улочкам Ришикеша, правда, время от времени судорожно накидывая с подбородка на лицо маску при виде проезжающего мимо полицейского патруля. Зато на нас уже не орут, не замахиваются палками, не присылают вон «корона гоу», а некоторые полицейские мирно и мило здороваются в ответ…

Ничто не предвещало ненастья, и прогноз погоды на ближайшие пять дней — тоже: жарко, солнечно, +37…+39 каждый день и лёгкая атмосферная дымка, почему-то называемая в погодных информерах «смог». В-общем, нормальная майская жара, какая обычно и бывает в этих местах. Утром я отправился на берег Ганги, за город, со стремлением как и вчера, часов 5 провести в любимом месте, возле святой реки за занятиями медитацией и созерцанием.

По пути встретил садху Кришну, он стоял у каменистой тропы возле своего временного убежища — низкого грота, и смотрел вдаль. Передав ему продукты, купленные по дороге, я направился немного дальше. Мы договорились встретиться позже. Первым делом приветствую Гангу, делаю небольшое подношение ей и господу Шиве, сегодня это цветы «бумажного дерева», заросли которого каждый день встречают меня по дороге. И, конечно, традиционное омовение в Ганге, дающей долгожданную целительную прохладу и очищение.

Небо между тем начало темнеть, его заволокли тучи. Я сел на плоский прибрежный камень, возле спокойного потока, и погрузился в долгую медитацию. По ощущениям становилось все прохладнее и темнее, вскоре над вершинами окрестных гор грянул первый гром, на меня упало несколько мелких капель дождя. Завершив медитацию, я направился к излюбленному большому камню, служащему укрытием и храмом одновременно, лег на мелкие булыжники под сенью раскидистого ивового куста и полностью расслабился, глядя в облачное серое небо.

По нему плывут грозовые облака, обгоняя друг друга, некоторые — совсем низко, на уровне горных вершин. Ветви ивы мерно колышутся на ветру, шум могучего переката время от времени то усиливается, то слабеет, а в кроне дерева чирикают птицы… Мною овладело благостное состояние йоганидры — «йогического сна», когда находишься в состоянии блаженства, при этом не спишь и свидетельствуешь все, что происходит вокруг. Неизвестно сколько времени прошло, но вскоре гром стал звучать все чаще и чаще, и начался дождь. Я перебрался под естественный навес, с другой стороны камня, прижался к нему и, завернувшись в теплый плед, стал наблюдать за движением грозовых туч.

Постепенно дождь усиливался, при порывах ветра часть капель задувало на меня. Зная эту особенность моего укрытия, в прошлом году, во время летних муссонных дождей я всегда брал с собой плаш-дождевик чтобы укрыться им от непогоды. А сегодня ничто не предвещало ненастья. Впрочем, вскоре появился Кришна, он держал в одной руке металлический стакан с горячим сладким чаем, а в другой — пачку печенья, принесённую мною утром. Аскет предложил мне перебраться в его грот, чтобы не вымокнуть. Я поблагодарил его за угощение и пока решил никуда не идти, переждать дождь здесь.

Крупные капли падали на кружку, разбавляя черный чай свежей водой, льющей с небес. Мне вспомнились долгие дождливые дни, проведенные здесь в августе-сентябре прошлого года, грозные раскаты грома, вспышки молний, порывистый ветер, неистовое буйство природы. А ещё бурная, разлившаяся Ганга, с ее неожиданными наводнениями и бурой водой. Летом, в сезон дождей, река сильно меняется, она становится могучим, грозным потоком, сносяшим все на своем пути. Вскоре садху пришел вновь, на сей раз с черной полиэтиленовой пленкой, чтобы я мог укрыться ею от непогоды. Он снова предложил мне перебраться в каменный грот, что неподалеку.

Пообещав заботливому аскету, что при необходимости приду, я, прикрывшись клеенкой, лег у основания камня и задремал. Капли дождя звучно падали на полиэтилен, а раскаты грома разносились гулкими эхом по окрестным горным склонам. Свинцовые тучи неслись совсем низко, окутав горные вершины, они клубилось вокруг них, то поднимаясь вверх, то опускаясь вниз, порой летя против ветра. Кришна пришел в третий раз и принес мне зачем-то одеяло, видимо, решив что мне холодно. Поблагодарив его за заботу, я положил одеяло под голову чтобы удобнее было лежать и любоваться буйством стихии.

Так прошло несколько сколько часов, и когда дождь немного ослабел, я решил возвращаться в отель. По пути зашёл в укрытие Кришны, мы сидели на циновке в небольшом гроте, общались и смотрели на красоту гималайской природы.
— Видишь тот узкий лаз в основании скалы? — Спросил аскет. — Это вход в пещеру, там может одновременно разместиться 5-6 человек.
— Ого, а я даже не знал об этом. Ты в ней и ночуешь?
— Сплю в пещере, либо там, наверху, есть ещё одна. — Ответил он.
— Знаю, небольшая, на одного постояльца, в ней ещё сделан шивалингам и стены расписаны мантрами.
— Та самая.
Мы некоторое время сидели и разговаривали, и когда дождь почти стих, я попрощался с заботливым отшельником до завтра, и направился в путь, один среди каменных глыб, вдоль русла бирюзовой Ганги.

Пользуясь наконец-то предоставившейся возможностью и послаблением в режиме комендантского часа, я минувшие 4 дня провел на берегу Ганги, в любимом своем местечке. Душа стремилась именно туда, но после описанных ранее событий, случившихся в конце марта, путь к тому месту был недоступен. И вот свершилось! Не без риска, конечно же, но я туда хожу в надежде не попасть под раздачу какой-нибудь полицейской облавы. Хотя в официальных документах федеральных властей нахождение на улице разрешается в «зелёной», наиболее безопасной зоне с 7:00 до 19:00, здесь по непонятным причинам ограничили это время 16:00 часами.

И этого более чем достаточно после столь долгого ущемления в правах и свободах. Пожалуй, мы здесь находимся в наиболее выигрышном положении. Хотя скорее всего в отдаленных горных деревнях ещё лучше, там нет полиции, и никто не кошмарит людей. Впрочем, могу и ошибаться. После разговора с аскетом Кришной, на следующий же день я отправился в одну из лавок и приобрел местные «гималайские лапти без верха», похожие на плетеные сандалии аутентичные тапки для хождения по горным тропам. Обувь необычная, но вполне приемлема для хождения по асфальту, песку и галечнику. На ногах они сидят плотно, а натуральный природный материал податлив, принимает форму стопы после первого же дня носки.

Теперь я не хожу босиком, после трёх последовательных травм одной и той же ноги. В штатах Гоа и Керала все время передвигался босиком и вообще не использовал обувь. Потому что там чисто, практически нет на улицах и тропах битого стекла, другого опасного мусора и растений с длинными, острыми шипами. Здесь, в Гималаях всё-таки босиком ходить крайне опасно. Повсюду растет кустарник и деревья, на опавших веточках которых — длинные шипы-иглы, легко вонзающиеся в ноги. Вид у меня теперь стал ещё более аутентичный: оранжевые штаны и шарф-накидка, две малы (бусы-четки) на шее и местные плетеные «лапти»:-) Ещё и холщовая сумка через плечо, тоже шафранового цвета.

Мне такой стиль очень нравится, он естественен для йога и духовного искателя, к тому же эта простая, дешёвая одежда изготовлена из природных материалов, безо всякой синтетики, в ней не жарко даже при +40. О новом знакомом Кришне (Ямуне) тоже не забываю, выяснил у него какие продукты нужны для готовки еды. Мы с Ромой скинулись и купили аскету продуктовый набор из всего самого необходимого. Людям, а тем более святым отшельникам, надо помогать всем чем только возможно. Каждый день встречаю приятеля на одном и том же месте, куда прихожу заранее. Он появляется всегда неожиданно с любой стороны, передвигаясь по своим тайным горным тропам. Именно поэтому его не смогли арестовать полицейские во время облав. Сейчас режим смягчился, и его навряд ли будут насильно селить в «школу» (напомню, так называется лагерь для святых аскетов, где их содержат во время планетарного карантина).

Впрочем, Кришна оказался семейным человеком, у него в деревне, в пяти днях ходьбы по горных тропам есть жена и двое детей. И мама со старшей сестрой работают в одном из ашрамов Харидвара, в 30 км. от Ришикеша. Я поинтересовпося, каким образом он принял столь радикальное решение покинуть работу, жену и детей, родителей, друзей, отказаться от всех привязанностей и пуститься в нелегкий путь отшельника-садху. О том, что он мне на это ответил, расскажу в следующих постах.

Мне очень интересен феномен индийских садху, загадочных аскетов, некоторые из которых (разумеется, не все) являются настоящими богоискателями, ведут отшельнический образ жизни, и подчас способны достигать таких уровней духовного развития, что им открывается способность творить чудеса. Вот недавняя история об одном садху из Варанаси: в Индии есть традиция не кремировать людей, погибших от укуса кобры. Индийцы считают, что яд кобры не убивает человека, а вводит его в состояние, подобное летаргическому сну. Поэтому умершего заворачивают в саван, крепят табличку с его именем, адресом семьи и даже контактным номером телефона родственников, и пускают в лодке вниз по течению реки.

Одна такая лодка с трупом причалила к берегу в священном городе Шивы, в Варанаси. Один из местных садху вернул к жизни «покойника», тот очнулся, пришел в себя, после чего они нашли телефон и ранее «мертвый» позвонил своей семье! Родственники были так рады, что предлагали анкету любые деньги, огромное вознаграждение. Но тот отказался, не взяв ни одной рупии. Он сказал: «Я тут не при чем, это сделал господь Шива…»

На большом пальце правой ноги у аскета Кришны намотан бинт, стопа опухла.

— Что с тобой случилось? — Спросил его я.
— Недавно собирал дрова для костра, подскользнулся на камнях, и сверху, со склона сошла осыпь, на ногу скатился большой камень и придавил. — Ответил мой новый знакомый.
— Ты в больницу обращался, вдруг у тебя перелом или трещина в костях?
— Нет, не ходил в госпиталь, вроде нога двигается, само пройдет… — Сказал Кришна и принялся разматывать бинт чтобы посмотреть как идёт заживление ссадин.
Стопа и пальцы на ней действительно двигались нормально, и ранение вроде не очень серьезное. Так что, пожалуй, он прав в том, что пройдет само, главное — быть осторожным при ходьбе по камням. Я показал ему свой сбитый сегодня мизинец на той же, правой ноге. Он все ещё сильно болел и опух.
— Меня тоже сейчас зацепило, надеюсь кости целы. — Сказал я ему, стряхивая мелкий песок с раны.
— Будь осторожен, ходя по камням, а лучше купи обувь, — Предложил Кришна, демонстрируя свои простые, плетеные из какой-то лианы сандалии.
— О, такие видел сегодня в магазине, они удобные?
— Это — местная традиционная обувь, крестьяне с древних времён плетут ее из растительного волокна, которое добывают в лесах, потом размачивают в воде, пропаривают и шьют тапки. — Сказал мой собеседник.
— Отлично, завтра куплю обязательно, они недорогие, 150 рупий, всё-таки здоровье дороже. Нето сегодня уже два раза поранил ногу.

Мы некоторое время сидели молча, в благостный задумчивости глядя на спокойное течение воды в Ганге, на отражение солнечных бликов, движение теней от облаков на горных склонах. Природа Гималаев являет себя во всем великолепии, радуя солнечными деньками, приятно-прохладными ночами, обильными ночными ливнями и грандиозными грозами с яркими молниями и раскатистыми ударами грома.

Я зашёл по колено в студёную воду, встал на колени, а затем плашмя лег на булыжники, которыми выстлано дно протоки. Приятная прохлада окутала тело, разогретое на ярких лучах горного солнца. Стремительное течение заставляет вибрировать каждую мышцу, и ты, как речная форель, паришь в водной стихии, головой навстречу течению, принимая на себя кристальный поток благодати, текущей с высоких горных склонов Гималайских гор.

В Ведах написано, что в древности царь-мудрец Бхагиратхи обратился к верховному господу Вишну с просьбой излить на Землю всеочищающий поток небесной Ганги, чтобы очистить от грехов и невежества род царя, всех поколений его предков, и вообще планету. Но когда всемилостивый господь внял просьбе покорного, учтивого и праведного земного царя, все боги испугались неминуемого — ведь Ганга — это колоссальный поток космической энергии, берущий начало от лотосных стоп Всевышнего, и если она обрушится на Землю, то мощью своей пробьет брешь и в нижние миры, очистив и их тоже. Но в великой Игре (Лиле) господней должны быть две противоположности, добро и зло, иначе прекрасный спектакль закончится, зло будет повержено, Игра закончится.

Боги обратились с просьбой о помощи ко Всеблагому, Шиве, высшему из них (Махадэву). Лучезарный аскет согласился помочь в столь затруднительной ситуации, и в местечке, называемом Сурьякунда, что высоко в Гималаях, у ледника Ганготри, подставил свою мощную голову со спутанными длинными волосами под поток божественной благодати, пробивший по просьбе царя Бхагиратхи брешь между мирами и изменениями. Ганга утихомирилась, обернувшись прекрасной юной девой. С тех пор господа Шиву изображают с высокой прической из спутанных волос — капардом на голове, а над нею — образ юной девы, красавицы Ганги и струя кристальной воды, ниспадающая с чела бога на грешную землю.

Охладившись, я вернулся к новому знакомому, отдыхающему в тени раскидистого куста, между камней. Повсюду кружат разноцветные бабочки, горный воздух чист и прозрачен, в зарослях священного кустарника туласи, аромат листьев которого особо любим Шри Кришной, аватаром высшего божества Вишну… Все в этих местах пропитано безграничной красотой и гармонией, Ганга — это концентрированная Любовь в самом высшем ее, божественном проявлении. Безусловная любовь ко всему сущему.

Я сидел в каменном «кресле», а подошедший садху расположился напротив, в тени кустарника туласи. На вид ему лет 30, внешне скорее похож на жителя Непала чем Индии, одет в светло-серые дхоти и рубашку, на шее — мала с кабошоном из какого-то камня. Выглядел новый знакомый вполне жизнерадостно и оптимистично, я вначале даже и не понял, что он — садху, странствующий аскет. Чаще всего садху носят одеяния шафранового (оранжевого) цвета, иногда — алого. Белые одежды свойственны либо духовным мастерам/гуру, практикующим йогам, а среди отшельников — семейным людям, тем, кто не давал обет безбрачия.

Хотя все не так просто, и среди садху имеется очень непростая духовная иерархия, ведь индуизм — это не религия, а объемная система духовного знания, основанная на учении Санатана Дхармы, «Вечной религии». Новый знакомый, естественно, представился как Кришна или Джамна (Ямуна). Мне очень везёт на людей с духовным именем Кришна. На самом деле, среди индийцев не принято называть свое настоящее имя, это считается дурной приметой потому что оно сакрально. Поэтому чаще всего представляются именами богов.

Пока Рома лежал и загорал в полутени раскидистого куста, а Люба медитировала рядом, мы с Кришной, как говорится, «сцепились языками», и вели неспешную беседу обо всем на свете. Он поведал мне о том, как полицейские во время рейдов-облав выловили почти всех отшельников-аскетов на берегах Ганги в окрестностях Ришикешем и насильно загнали палками в лагерь для передержки. В качестве временного пристанища свободным искателям Истины предоставлена местная школа, закрытая на время долгого карантина. Я частенько прохожу возле этой школы и с грустью наблюдаю через невысокий каменный забор за аскетами, стоящими на территории в очереди за едой, на расстоянии 1,5 м. друг от друга, под присмотром полицейских, вооруженных палками.

Честно говоря, зрелище удручающее. Потому что садху — это символ свободы и приверженности духовному поиску, отказа от всего мирского ради обретения истинного Знания, обретения Бога. И они всегда были свободными, вольными путешественниками, идущими своими тайным тропами в самые сакральные, подчас тайные места великих Гималаев. Некоторые из них посредством аскез и многолетних духовных практик достигают раскрытия сверх-способностей (сиддхи), иные истинные садху даже способны оживить умерших людей! И таких случаев в Индии немало. Но сейчас…из собрали и насильно поселили в пустые, убогие корпуса местной школы. Вам сложно представить как выглядит обычная провинциальная школа в Индии или в Непале. Это каменные бараки с окнами без стекол, ученики чаще всего сидят в классах прямо на полу. В центре — квадратный двор для прогулок (как в тюрьме), и эти немиловидные конструкции обнесены каменным забором.

Итак, Кришна рассказал как в начале апреля полицейские арестовали живших в каменном гроте европейцев, практиковавших аскетизм и Санатана Дхарму, и увезли их в «школу». Я помню этих парней и одну девушку с ними, мы каждый день встречались в конце марта, когда приходили сюда с Ромой. Я поинтересовался как Кришне удалось избежать подобной учести, он закатал рукав, показав мне опухшие синяки на локтях:
— Меня задержали полицейские, громко кричали и пытались увести с собой, потом один из них несколько раз ударил со всей силой большой палкой по логтям и спине, чтобы было как можно больнее. Но я отказался идти наверх, на дорогу, сказал, что все мои вещи здесь, неподалеку, и больше у меня ничего нет. Они отвлеклись на что-то другое, был срочный вызов по телефону, и мне удалось спрятаться за кустами.
— Где ты ночуешь, как добываешь еду? — Поинтересовался я.
— Ночую вон в той маленькой пещере или в гроте, когда идёт сильный дождь. Если сухо, то неподалеку, между камней. Иногда ползают змеи, но они меня не трогают. С едой сложнее — денег нет, поэтому покупать продукты не на что, а в город ходить за бесплатной едой опасно, меня там сразу арестует полиция и отправят в «школу». Мне время от времени помогают иностранцы, которые сюда приходят тайными тропами, приносят продукты.
— М…да, ну и времена, ну и нравы… Полиция колотит палками святых людей, богоискателей отлавливают и насильно селят в лагеря… Что творится в этом мире, куда он катится?

К заветному месту мы с Ромой направились горной тропой, по каменной осыпи. Более месяца я хожу по Ришикешу босиком, но уже отвык безопасно передвигаться по каменным россыпям; задумавшись, а точнее, находясь в благостном состоянии не-ума и не контролируя особо свои движения, я больно ударился ногой об острый камень. Получив сильный ушиб мизинца, невольно присел и скорчился от боли, посмотрел на выступившую кровь, и пошел дальше, стараясь не концентрироваться на острой боли.

Памятуя о том, что Индия — это страна «моментальной кармы», а именно, здесь причинно-следственные кармические связи настолько активны, что зачастую воздаяние следует сразу же за неверной мыслью или действием. Тут я вспомнил, как на самом деле за секунды до момента когда запнулся, у меня возникла такая мысль:
— Вот интересно, как сейчас поживают полицаи, которые тогда, в конце марта на нас здесь так грозно орали и посылали вон из Индии, угрожая дубинами. Получили ли они «обраточку» за неуважительное отношение к садхакам (людям, избравшим духовный путь)?

Значит, Сущее что-то мне хочет сказать через этот случай, посредством боли и досадного ранения… Что именно? Возможно так:
— Не беспокойся о них, у каждого из этих людей — своя карма и дхарма, это — не в твоей власти, они свое получат сполна. Будь в моменте «здесь и сейчас», не беспокойся о других, занимайся собой.
Возможно, так оно и есть сть на самом деле, и вообще хорошо, что стал постоянно следить за собой, не только за каждым своим действием, но и за мыслями. Это — хороший знак. Но нога ужасно болит, ох как это некстати, да ещё в такой светлый и радостный день… И..да, конечно, это — принцип двайты (двойственности) все должно быть в равновесном состоянии, во всем Сущее стремится поддержать баланс сил и энергии. Есть такая китайская поговорка: «Много хорошего — тоже плохо».

Мы добрались до заветных камней, и тут я был приятно удивлен, увидев как поставленный мною ещё в марте шивалингам стоит на прежнем месте как будто и не было минувших пяти недель! И пять каменных пирамидок никто не сломал, не раскидал круглые булыжники. Возле большой каменной глыбы, где обычно медитирую, в тени большого куста ивы кто-то смастерил укрытие и отгородил его камнями. Скорее всего здесь время от времени отдыхает баба, садху. Так оно на самом деле и оказалось. Мы расстелили коврик для занятий йогой в тени куста, где обычно ставил свою маленькую палатку знакомый мой Чандрананд-баба. Кустарник изрядно облетел, готовясь к очередному сезону дождей, под ним явно давно никто не ночевал судя по обилию опавших листьев и веток.

Тут я ещё раз поранил все ту же правую ногу, наступив на кусок ветки с длинными острыми шипами, один из них отозвался острой болью в моей пятке. Осторожно выдернув из ноги иглу, я очистил место ото всех веток, при этом даже не чертыхнулся. М…да, что бы это могло означать, уже два раза подряд, и все — одна и та же нога? Устроившись, мы пошли в протоку Ганги, где воды было по колено, совершили омовение с троекратным погружением с головой. Это возможно сделать здесь только лёжа, целиком забравшись в быстро текущий поток. Какое ощущение чистоты, покоя, умиротворения, наполненности божественной энергией! Так долго не было возможности отдыхать в этом месте, и вот, наконец, все случилось, спустя почти 5 недель.

Выйдя на берег и немного обсохнув на жарком полуденном солнце, мы вскоре увидели идущую по берегу Любу; оказывается, она уже давненько обретается здесь, среди каменных россыпей и густых зарослей цветущего кустарника туласи. Устроившись кто-где, мы приготовились слушать отдаленный рокот вод Ганги, неистово шлифующих вековечные скалистые берега, как вслед за Любой на берегу появился аскет, и направился прямо к нам.

Сегодняшний день я бы охарактеризовал как сказочный: после 44 дней фактического плена мы наконец-то смогли свободно гулять по Ришикешу и окрестностям, проводить на Ганге, за городом столько времени, сколько душе угодно! Это поистине незабываемое ощущение, его невозможно передать словами. Утром, после раннего подъёма ещё задолго до восхода солнца я сделал медитацию и как-то неожиданно для себя вновь уснул. Пробудился только к 8 часам, что совсем для меня не характерно, очень поздно. После лёгкого завтрака, который принес Яша (они с Диной готовят еду под заказ и разносят по адресатам — русскоязычной диаспоре Ришикеша) мы, встретившись, вдоволь наговорились обо всем на свете, и теперь уже с Ромой направились на прогулку.

Первым делом пошли к знакомому деду, что готовит у дороги традиционную индийскую еду; приятель мой не завтракал, и его чувство голода привело именно сюда. Мы заняли место на излюбленных камнях под дающей живительную тень и прохладу кроной огромного, раскидистого дерева. Пока Рома уплетал острый, с перчиком чили, рис, дал, тушеные овощи и чапати, мимо нас по тропе прошествовало целое стадо коров, бычков и множество терят. Одна совсем маленькая телка принялась выпрашивать еду; тут Рома вспомнил о припасенном в рюкзаке контейнере с рисом, который он собирался скормить рыбкам, живущим в Ганге.

Рис телке очень понравился, она забавно поедала его с плоского камня. А потом ещё выпросила добавки у Ромы, на десерт ей досталась вкусная лепешка чапати. Окрас у этой будущей коровы совсем необычный, как у трехцветной кошки, и уж очень выразительные, крупные глаза со вполне осмысленным взглядом. Закончив с завтраком, мы поблагодарили деда за угощение, Рома взял чая и добавки в виде большой кружки ласси (молочный напиток). Пока сидели на каменной лавке у дороги, к нам подошла преклонных лет женщина, россиянка, завязался увлекательный разговор на духовные темы.

Мы долго и неспешно шли в центр Лакшманджулы и делились мыслями насчёт духовного пути, роли и важности места, где проходят практики. Такое общение всегда полезно и прекрасно, и Ришикеш нам дарит столь удивительные встречи с самыми незаурядными людьми. Такое уж это место…всё-таки «город мудрецов-риши». Обменявшись контактами, мы простились и направились с Ромой дальше, к выходу из района Лакшманджула, вверх по руслу Ганги. Мне было так волнительно возвращаться в излюбленное место, где за минувшие годы провел так много времени в молитве и медитации, и откуда нас грубо выгнали полицаи ещё в конце марта.

Сегодня все совсем по-особенному, как будто даже сонлце светит иначе, намного больше зелени, цветов, запахов свежести и чистоты, люди сняли ненавистные маски-намордники, и на их лицах — искренние, приветливые улыбки! Все так устали от заточения, домашнего ареста за долгие недели карантина. Лишь один раз мимо проехал полицейский на мотоцикле, он даже не обратил никакого внимания на отсутствие на прохожих масок и на то, что никто уже не соблюдает пресловутую «социальную дистанцию». Какой в ней и в масках смысл, когда здесь изначально не было никакой «короны»?

Мы благополучно достигли выхода к красавице Ганге, по пути встретив возвращающихся в город одиноких иностранцев, тоже улыбающихся и счастливых. Я обратил внимание на упавшее старое дерево, часть которого перекрыла как-то дорогу ещё в конце марта, как раз накануне того, как на нас «наехала» взбесившаяся полиция. Древо, охватившее корнями крупный камень, настолько старое, что оно полностью сгнило изнутри, и рухнуло во время сильной грозы. Вот перед нами излучина Ганги, огромное открытое пространство между высокими горными склонами, по дну ущелья течет полноводная река, грохоча на перекатах. Здесь уже совсем рядом любимые скалы, камешки и пляжики, густые кусты священного кустарника туласи, излюбленного подношения Шри Кришне. Где-то там, впереди установленный мною шивалингам на древней глыбе, так знакомые игуаны, обезьянки, каменные пирамидки и это непостижимое ощущение абсолютного покоя и умиротворения!

Вчера вечером разразилась сильная гроза. Ещё на закате по небу ползли угрожающего вида тучи, со стороны гор доносились раскаты грома. Когда стемнело, началось «свето-музыкальное шоу»: беспрерывное мерцание молний сопровождалось гулким эхом грома, переотражающимся среди горных склонов и скал. Кто бывал в горах и попадал в грозовые фронты — тот представляет насколько это фееричное зрелище! Первый ливень не заставил себя долго ждать; вслед за налетевшим порывом ветра с неба хлынул поток прохладной воды и, как обычно, во всем Ришикеше вырубилось электричество.

В Индии есть такая особенность (возможно, не только здесь, а как оно в других странах, я уже не помню) — стоит начаться грозе, как тотчас же исчезает электричество, и его может не быть очень долго, до нескольких часов. Да, кстати, нечто подобное происходит и в Непале, где я коротал прошлым летом сезон муссонных дождей. Пока снаружи буйствовала стихия, я поужинал заблаговременно заваренным в кружке брикетом лапши «Магги». Воду всегда использую только бутылочную, покупную, из соображений безопасности. С собой вожу портативный электро-кипятильник, который выручает всегда и везде, разумеется, при условии наличия электроэнергии.

Вскоре, когда стихия вдоволь разрядилась обильным ливнем, градом и грохотом грома, наступило временное затишье. Все наши постояльцы вернулись с коыши, где стоя под навесом, наблюдали за буйством природы. А я вышел наружу, оказавшись совершенно один на прохладном ветру, под сверкающим молниями небом. В полной темноте нескончаемые вспышки производили неизгладимое впечатление — небо переливалось всеми оттенками голубого, фиолетового и белого свечения, были даже молнии розового цвета. Причем сверкали они где-то далеко наверху, над низко плывущими тучам, самих зигзагов молний не было видно.

Взяв пластиковый стул я, закутавшись в непальский шарф из священной долины Муктинатх, уселся на крыше, созерцая величественную красоту мироздания. Одна гроза уходила, но на ее место уже спешит новая, ещё более мощная. Она поднимается по руслу Ганги со стороны равнины и Харидвара, направляясь между горных склонов, зажатая в глубоком ущелье. Тучи заполнили все пространство межгорной долины, вспышки участились, но при этом почти не слышно стало грома. И в момент, когда свечение достигло максимума, вдруг как будто выключился небесный рубильник, стало совсем темно, одновременно хлынул ливень. Немного посидев под навесом, я поспешил в укрытие своей комнаты, потому что шквал начал захлестывать водой.

Электричества всё ещё не было, но у меня есть отличный светодиодный финарик со множеством режимов работы, часто использую его как светильник в такие долгие «блэкауты» (перебои с электроэнергией). Вскоре мне на голову начала капать с потолка вода. Из-за негерметичности перекрытия по одной из стальных балок подтекает когда снаружи идёт сильный дождь. Раньше это помещение было залом для занятий йогой, но в конце прошлого года хозяин решил выполнить перепланировку, и таким образом появилось 5 маленьких одноместных комнат плюс санузел общего пользования.

Кстати, перестройка случилась очень вовремя, потому как сейчас, во время карантина фактически все новые комнаты заняты постояльцами, зависшими в Индии на неопределенный срок. И все, разумеется, исправно платят. Ниже есть ещё 3 этажа, но там — более дорогостоящие номера, снимать которые мы не можем себе позволить, живя здесь несколько месяцев.