Автор: jayant

Один из псов лег подле меня на одиноком камне, окружённом водой Ганги, прижался ко мне и задремал. На берегу готовили вечерний чай и вели беседы. В сумерках послышался собачий лай — это наши самоназначенные охранники пытались отогнать какого-то человека, идущего позади, по берегу. Я вышел из медитации и оглянулся, чтобы понять что происходит. В надвигающейся темноте увидел передвигающегося по берегу однонокого аскета садху с костылями. Его я ранее видел наверху, на дороге, просящим милостыню у прохожих.

Я вернулся к камню, где отдыхала вся наша небольшая компания, а странник куда-то запропастился, видимо, напуганный тремя достаточно крупными и агрессивными ночью собаками. Олег-баба развеял наши сомнения, сказав, что это он пригласил одноногого садху на ужин, и пошел искать его в сгустившихся сумерках. Вскоре они вернулись вдвоем; аскет, поздоровавшись, присел к нам, составив компанию а позднем чаепитии. На вид ему лет 30-35, не больше, возможно, он значительно моложе чем выглядит, ходит на костылях и с одной ногой неплохо, даже по горной тропе, значит, ногу потерял уже давно. Мы не стали его расспрашивать ни о чем, просто продолжили общение.

Тут между Олегом и Шивпрасадом произошла ссора, причину которой мне не удалось сразу понять. Видимо, между разными садху существует определенная конкуренция за территорию, которую они занимают во время жизни в природе, и если кого-то приглашаешь в очагу, надо заранее ставить с известность того садху, что живёт здесь, чтобы для него появление «конкурента» не было неожиданностью. Возможно, это отчасти было причиной ссоры, либо что-то ещё, я так и не понял. Но общались Олег и Шивпрасад — баба явно на повышенных, после чего наш обычно благостный индиец швырнул на камни котелок.

Мы с любопытством наблюдали за ссорой двоих бродяг, индийского и российского, силясь понять по какой же причине они сцепились. Наверное, просто делят сферы влияния. На самом деле, Олег — весьма прилипчивый и беспардонный человек; видимо, Шивпрасад-бабе надоело его самоуправство и попытки «перетянуть одеяло» на себя. Когда конфликт был исчерпан, все продолжили спокойно пить чай, а подошедший аскет, по-свойски общаясь с Шивпрасадлм, уже готовил для него чиллам (трубку для совместного курения чараса, наиболее популярного у индийских садху).

Конфликт был исчерпан, по-индийски эмоционально бродяги решили между собой спорный вопрос, и все встало на свои места. Мне стало искренне жаль одноногого садху, невольно ставшего свидетелем этой глупой и неуместной сцены выяснения отношений, но вскоре я успокоился, увидев, как благополучно развивается ситуация. Олег-баба большую часть времени живёт с индийскими садху, он же был больше месяца с ними в «школе», поэтому, возможно, лучше знает как решать спорные вопросы. Я не стал вмешиваться в ситуацию, которую, тем более, не до конца понял.

Стало совсем темно, небо над Гималаями украсили яркие звёзды, светлячки по-прежнему летали между скальных глыб, мигая яркими фосфорическими огоньками, а мерный рокот полноводной Ганги, текущей по каменистым перекатами, наполнял пространство чарующей энергией силы и мудрости. Садху раскурили «трубку мира» и ушли в созерцание, время от времени обмениваясь отдельными фразами на хинди. Девушка из Вриндавана продолжила гортанное пение тибетских мантр, отчего медитативный эффект только усиливался. А я прилёг на каменистый берег, укрылся непальском шерстяным шарфом и принялся разглядывать становящиеся все ярче звёзды. С двух сторон от меня улеглись собаки, уткнувшись носами в теплый шарф; ночь неотвратимо овладевала этим дивным миром…

Пока я шел на берег, собрал по пути троих местных собак, они все увязались за мной, как выяснилось, тоже на ночёвку. За несколько лет я познакомился практически со всеми обитающими в Лакшманджуле собаками, коровами и обезьянами, и они для меня стали как родные. Несмотря на весьма «цивильную» по индийским меркам застройку, этот туристический район Ришикеша скорее напоминает деревню, где все обо всех знают. Милая индийская деревня международного формата:-)

Для собак у меня было с собой угощение — остатки вкусного шоколадного печенья из початой накануне пачки, поэтому хвостатые получили вкусняшку и увязались за мной. С такой охраной тигры нам точно не страшны. Небольшая компания уже собралась на берегу Ганги, кто-то собирал дрова, а Шивпрасад-баба готовил вечерний чай. Обычные ежедневные хлопоты у отходящей ко сну Ганги, полноводной в пору начавшихся муссонных дождей. Собрав немного дров, я после купания в холодной реке присел на прибрежный камень чтобы совершить вечернюю медитацию.

Над водой повис тонкий слой тумана, навстречу которому медленно двигался плоский шлейф дыма от костра садху. Вечерняя прохлада благостно опустилась над ущельем, по дну которого, в окружении Гималайских гор течет священная Ганга. Вечерние и утренние часы — лучшее время для медитации и любых духовных практик. В древней ведийской культуре есть традиция 48 минут до восхода солнца и ровно столько же времени перед его закатом проводить в состоянии медитации, так как переходные состояния между ночью и днем, на стыке двух основных состояний природы обладают особой энергетикой, благоприятной для постижения Истины, чтобы прислушаться к себе.

Позже был чай из котелка, приготовленный на костре, неспешные беседы на берегу Ганги, в окружении скал и джунглей, постепенное наступление темноты и этог особое, волшебное состояние природы, называемое «гималайской ночью», когда над водой сверкая и переливаясь, летают светлячки (в Индии это другие насекомые, они на самом деле летают, и светятся мигающими огнями) Зрелище это завораживает, особенно сейчас, в самом начале муссонов, когда светляков становится все больше, по вечерам можно наблюдать волшебное световое шоу над Гангой. В эти часы мое сознание уносится далеко-далеко, насколько это вообще возможно, представления о времени и пространстве исчезают, мир наполняется невиданной красотой божественного Присутствия.

Мира, девушка-вайшья (преданная Кришны), пришедшая на наши ночные посиделки, начала гортанное пение тибетских мантр, и этот глубокий звук, сочетаясь с рокотом перекатывающихся по камням вод Ганги заполнил собой все пространство, унося меня все дальше от видимой реальности, туда, чему нет названия и определений. «Аум…Аум…Аум» — звучало все глубже и отчётливее, вмещая в себя всю ткань тонкой, иллюзорной реальности, сотканной из животворящих энергий Сущего во всех мирах одновременно. Пураны рассказывают о девяти Вселенных, существующих одновременно, созданных в Сознании девяти братьев — Брахм (трорцов «проявленных» миров).

Когда-то, давным-давно они были братьями, имели человеческие тела и жили на Земле, среди таких же людей. «Бхагавата-пурана» рассказывает об их неимоверном упорстве и искреннем стремлении познать Высшее, которому братья посвятили всю свою жизнь, предавшись жёстким аскезам (тапасье), тем самым заслужив внимание самого господа Вишну. За невиданный духовный подвиг высший Господь впоследствии даровал им возможность переродиться девятью Творцами, и после очередного цикла времен, когда предыдущие Вселенные гибнут в устрашающем танце Шивы (Натарадж) и Кали, братья были рождены как боги, реализовав великий творческий потенциал и создав в своем совершенном сознании иллюзии новых Вселенных.

Нынешнее творение, в соответствии с данными «Бхагавата-Пураны», находится в середине своего существования, на 51-м «году» жизни Брахмы. А это — миллиарды и триллионы лет эволюции! По сути, Вселенным осталось ещё примерно столько же, сколько они уже существуют в нынешнем великом цикле. Этот мир входит в пору зрелости и мудрости, что и вызывает те процессы, что наблюдаются повсеместно как в природе, так и в социальной жизни людей. Мы все входим в пору Зрелости, каждый — на своем уровне реализации.

История знакомства с парой тигров, и то, как садху почти два месяца кормил их лепешками собственного изготовления, выглядела очень комичной, особенно то, с каким видом он ее рассказывал. Мы вдоволь повеселились!
— Слухи о том, что я приручил тигров и кормлю их лепёшками чапати, быстро распространилась по всем окрестным деревням, люди стали избегать меня, считая колдуном. Большинство сидели дома, боясь выйти на улицу в темное время суток, боялись встретиться с тиграми. — Завершил свой рассказ баба, с довольным видом поднеся руки ко лбу в приветствии «Намасте», обратившись к стоящей перед ним переносной иконе.

Следующие его байки касались длительных аскез (самоограничений), которые берут на себя некоторые садху, загадочные индийские бродяги. Тут он нас позабавил от души! Мне почему-то вспомнился по этому поводу чудной мексиканский лекарь-шаман дон Хуан из произведений Карлоса Кастанеды. Затянувшись из большой трубки-чиллама, аскет явно развлекался, демонстрируя, как себя чувствуют садху, которые обходятся без отношений с женщинами многие месяцы и годы. О себе он, правда, добавил:
— Я уже не в счёт, давно свое отгулял, наверное, и не вспомню когда это было в последний раз.

Напоследок Тайгер-баба попросил денег кто сколько может дать, чтобы сходить и поесть в городе, надел длиннополое, засаленное пальто, выглядящее при 40-градусной жаре совсем неуместным, собрал свои священные предметы для оставления божеств, и направился по берегу Ганги.
— Откуда у тебя такое пальто, Махарадж? —  Поинтересовался у него Кришна-баба.
— В полиции выдали чтобы не мерз. Нам иногда раздают одежду. — Ответил тот и, громко ославив мать Гангу, пошел своей загадочной дорогой вдаль. Воистину «…неисповедимы пути Господни», особенно в Индии, в священных Гималаях.

Мне не всегда удается сделать фото тех или иных святых людей, бродяг садху потому что немногие из них любят фотографироваться. Во время своих путешествий я выработал привычку вначале спрашивать разрешение на фото у тех людей, кого намерен запечатлеть. Иногда получаю отказ, а временами просто сам интуитивно чувствую, когда человек против того чтобы его запечатлели. Тут может быть много причин, это и суеверие, и какая-то своя жизненная тайна, по которой человек, особенно ушедший из общества в дикий гималайский лес, не хотел бы себя афишировать. Впрочем, если увижу Тайгер-бабу в следующий раз — обязательно договорюсь о фото, очень уж он колоритен:-)

Такие необычные встречи с гималайскими странниками стали происходить намного чаще, потому что полиция распустила «школу» — лагерь временного проживания садху, которых собрали по всем окрестностям и держали в здании временно не работающий местной начальной школы 3 месяца. Сейчас все садху на свободе, обретаются кто где и как может. На берегу тоже движения поприбвилось, стали появляться заезжие индийцы, которым частично разрешили передвижение внутри штатов, с сохранением жёстких мер предосторожности.

Вчера был очень душный день; после раннего утреннего ливня дождевая вода испарилась, и в воздухе до захода солнца стояло марево, стало немного затруднительно дышать. Такая погода характерна для начала муссонов, когда очень высокая температура сочетается с повышенной влажностью воздуха. Друзья надоумили меня остаться ночевать на берегу Ганги, поэтому, сходив в город и сделав все текущие дела, вечером я вернулся обратно, искупался и пошел на поиски дров чтобы помочь Шивпрасаду в розжиге костра и приготовлении ужина. На свежем воздухе спится по-другому, на берегу студеной Ганги не так жарко как в городе.

Сегодня к нам на бережок Ганги пришел очень интересный садху, между собой мы его назвали Тайгер-баба. Почему именно «тигр» — сейчас расскажу подробнее, оно того стоит. Было уже около полудня, в это время стоит сильная жара, и спасение можно найти лишь спрятавшись в щедрой тени, отбрасываемой скальной глыбой да под кроной ивового дерева. И, конечно, в Ганге, холодные воды которой быстро возвращают в бодрое, жизнеспособное состояние. К нам, сидящим под камнем, пришел классический садху — в старой, истрепанной одежде, с пёстрой наплечной сумой, и настоящим древним, засаленным длиннополым пальто под мышкой!

На улице +40, а этот аскет ходит с пальто (в нем он, кстати, впоследствии и ушел восвояси). Всклокоченные волосы его перевязаны цветной тряпкой, на груди, как полагается — мала из рудракши. Аскет присел возле камня и извлёк из сумы свои нехитрые пожитки. Первым делом поставил камень, на него — масляный светильник «дипа», икону с изображением богини Лакшми (точно я не уверен), колоду карт Таро и бутылочку с маслом. Налив масла в плошку-светильник, он зажёг его, рядом поставил и поджёг храмовое благовоние.

Главный наш садху, Шивпрасад-баба как-то немного напрягся в присутствии нового бродяги. Но тот, звучно пропев пару мантр святой Ганге и, судя по всему, богине с иконы, первым делом поинтересовался есть ли у кого-либо чиллам (трубка для курения чараса). Трубка быстро нашлась все у того же Шивпрасада, и Тайгер-баба изладил все так, как это обычно делают, пожалуй, 99% индийских садху. Запустив «джинна», аскет громко откашляося и стал общаться с нами. Незадолго до этого к нам подошёл парнишка по имени Рома, тоже живущий в Ришикеше все три месяца карантина. Почему-то именно ему новый бабА предложил вытянуть карту Таро, и рассказал Роме некоторые вещи как это обычно бывает при гадании на Таро.

Но в данном случае баба вначале испросил благословения богини, а уже после того принялся орудовать колодой карт. Потом он долго общался со мной, уже без карт, интересовался, как долго я в Индии и чем занимаюсь. Но самое забавное — это его незабываемый рассказ о встрече с двумя тиграми. Как раз перед этим к нам неожиданно подбежала крупная макака, схватила булку, лежавшую в пакете на покрывале, и удрала в ближайшие кусты. Второй набег наглой обезьяны был тоже прицельным, она попыталась стащить пакет с крупой, овощами и печеньем, но была вовремя замечена и изгнана вон.

Итак, вот какую историю поведал нам аскет:
— Пошел я как-то вечером в свою деревню, она далеко отсюда, в Гималаях, на берегу реки — притока Ганги. До деревни оставалось ещё очень далеко, но ее уже было видно на другом склоне горы, и я решил продолжить свой путь утром, переночевать на берегу реки. Разжёг большой костер, достал муку и начал готовить чапати (пресные лепешки). Ещё у меня с собой была бутылка выпивки, и, естественно, я к ней по пути время от времени прикладывался. Тем временем наступила ночь, кругом — темнота, и я один у костра. Было уже часа два ночи.

Аскет продолжал свой рассказ:
— Тут понимаю, что не один здесь, рядом кто-то есть. В нескольких метрах от себя я отчётливо увидел тигра! Но он был не один, чуть поодаль лежал ещё один, это была пара. Конечно же я испугался не на шутку и вмиг протрезвел. Но передо мной догорал костер, и я, подбросив дров, просто ждал что будет дальше. Тигры не уходили, они тоже ждали . Я ещё немного выпил для храбрости и решил раз уж все равно помирать — почему бы не поесть напоследок ещё? И стал снова готовить чапати. Первую же лепешку я, пожарив, кинул тиграм. Один из них подошёл к брошенной чапати, потрогал ее лапой, дождался пока она остынет и съел! Тогда я кинул ещё одну, а затем — ещё. Тигры ели лепешки и ждали когда приготовлю следующую.

Так я скормил им несколько лепёшек, а потом допил до дна. Ночь то длинная, а у меня под боком пара тигров. Честно признаюсь, мочиться мне пришлось под себя, потому что отходить от костра совсем не хотелось с такими соседями… В-общем, допив бутылку, я уснул. Проснулся утром, тигров уже не застал, они ушли. И тут я подумал: «Моя деревня не так далеко, до нее всего несколько часов ходьбы, а это место такое красивое, на берегу реки, среди скал, огромные цветущие деревья кругом… Может быть, пожить здесь немного?» И я остался, прожив там целых 48 дней.

За минувшие несколько июньских дней произошло так много необычных и вполне заурядных событий, что начни я описывать их подробно — это заняло бы целый отдельный книжный том:-) Поэтому с вашего позволения просто опущу все то, что со мной происходило, и буду двигаться вперёд в своем повествовании. Каждый день приносит новые открытия, ситуации, которые содействуют ускоренному духовному росту, осмыслению всех жизненных аспектов. Что ни день — то новые уроки; к тому же, мы называем Индию страной «моментальной кармы». Это когда любая твоя мысль, пусть даже маленькое действие имеет практически моментальное отражение в реальной жизни. Подумал плохо — получил негативное событие, отпустил негатив, например, обиду — почти сразу получаешь положительный отклик в реальной жизни.

При должной наблюдательности здесь очень быстро вырисовывается многосложная картина мира, который является не чем иным как отражением твоего внутреннего состояния, созвучен вибрациям твоей вечной души. Каждый человек, встреченный на пути, даётся нам для отработки тех или иных кармических уроков, как только они успешно выучены и кармический узел развязан — человек отстраняется и уходит из поля зрения, на смену ему появляются другие. Мне всегда интересно наблюдать за тем, как работает этот Закон космической математики, управляющий всеми процессами в нашей жизни, суть проявленной иллюзии.

Чему нас учит каждая жизненная ситуация посредством тех людей, что встречаются на жизненном пути? Любви, смирению, умению принимать мир таким, каков он есть, поскольку мы сами достойны именно того, чем на самом деле являемся в данный момент жизни. Как же быстро в Индии происходят все те ситуации, что в обычной жизни, в поле иных духовных вибраций заняли бы многие месяцы и годы! Я бы назвал это «концентрированным проживанием жизни». Так и у меня все происходит: какие-то люди приходят, иные уходят, кто-то сближается со мной, а кто-то отдаляется. Но каждый из них — это Мастер, отражающий тот или иной аспект моей собственной души, мои достоинства и недостатки. Я благодарен Сущему за возможность быть запертым надолго в столь священном и мистическом месте как Ришикеш!

Сегодня — обычный день, наполненный благостными событиями, приятным дружеским общением, по-летнему жаркий и солнечный. Сейчас, ближе к вечеру я лежу в просторном гостиничном номере, без электричества, вырубившегося по поводу разразившейся-таки грозы, в темноте и благостной прохладе. Я уже писал о том, что хозяин отеля сжалился надо мной и переселил из душной, крохотной комнатки под самой крышей, без окна, в просторный номер со всеми удобствами, на втором этаже , с оконом, правда, в коридор. Но главное — здесь не жарко, можно обходиться даже без включенного вентилятора. Ведь снаружи сейчас настоящее пекло, каждый день стоит сильная 40-градусная жара.

Кто-то из постояльцев неумело тренируется игре на флейте, индусы болтают между собой о чем-то, как всегда, громко и очень эмоционально, гремит гром и слышен шум дождя. А мне хорошо, уютно и спокойно. С раннего утра и до 2 часов дня я провел на берегу Ганги в обществе друзей, на обратном пути мы с Кришна-бабой зашли в кафе, где вкусно пообедали традиционными жареными «лепешками» пури с овощным рагу. Честно говоря, я впервые поел в кафе с момента приезда в Ришикеш, с вечера 21 марта! Все это время кафе и рестораны были закрыты. И вот, наконец, можно вот так просто зайти в пустой ресторанчик, сделать заказ и поесть свежей индийской еды… Начинаешь по-новому ценить эту возможность после трёх месяцев глобального карантина.

А после этого я купил три небольших, спелых плода манго и три банана, это — на вечер, в качестве десерта. Сейчас — самый лучший сезон для манго, которые созревают в огромном количестве по всей Индии. Каждые несколько дней в продаже появляются все новые сорта этого прекрасного фрукта. И ещё созрели личи, их сезон длится всего пару недель, и если не успеешь полакомиться — придется ждать июня следующего года. День сегодня по-летнему жаркий, даже душный, и все же природа разродилась небольшой грозой, после которой стало намного легче дышать.

Вода в Ганге с самого утра медленно поднимается, когда мы уходили с берега она продолжала прибывать, затопив почти все прибрежные камни. Шивпрасад-баба пару раз потчевал нас молочным чаем, у него сегодня был день стирки и уборки несмотря на то, что живёт он под открытым небом, на берегу реки, между скал. Он так увлекся процессом наведения порядка, что даже выстирал все свои одеяла, покрывала, вымыл туристические коврики и перемыл посуду. Вот такой получился прекрасный день!

Самому с трудом в это верится, Но сегодня минуло ровно 90 дней с момента начала моего «корона-карантина» в Индии! Целых три месяца жёсткой изоляции и «блокировки» всей страны, которая продолжается и по сей день. Наверное, когда все это только начиналось, практически никто не представлял, что глобальный карантин может затянуться так надолго, причем это ещё совсем не предел. Исходя из ситуации, сложившейся в Индии, можно ожидать продолжения «блокировки» страны с населением почти а полтора миллиарда человек как минимум до осени.

Причины этого остаются для всех нас, «зависших» в Индии, крайне загадочными, потому что фактически нет никакой информации, только решения властей де-факто. Так, вчера должно было открыться движение общественного и личного транспорта как внутри штатов, так и между ними, но этого не произошло. По-прежнему невозможно даже пересечь черту города, в котором находишься на карантине. Это возможно только по специальному разрешению полиции, при наличии медсправки, всяких там разрешений-согласований, и только в случае экстренной необходимости (например, при следовании в аэропорт для эвакуации). Зато вроде бы стали понемногу открываться кафе, но только те, что выжили в условиях трёхмесячного карантина. Клиентов сейчас нет, ибо иностранцев остались единицы, а местных приезжих нет и, судя по всему, не будет ещё несколько месяцев. Поэтому многие больше не откроются, идёт глобальное банкротство практически всего малого бизнеса.

Особенность Индии в том, что большая часть населения занята именно в нем, в «малом бизнесе», здесь почти все работают и торгуют на улице, уличная торговля и услуги — это основа экономики и возможность выжить для сотен миллионов людей, и до кризиса еле сводивших концы с концами. Поэтому остаётся только ждать того, чем все это закончится… Россияне понемногу покидают Индию, но только те, кто богат и имеет достаточные средства в 400 евро для покупки авиабилета на эвакуационные рейсы. У большинства наших соотечественников после трёх месяцев вынужденной изоляции таких средств попросту нет. Поэтому остаётся только ждать возможного возобновления международного авиасообщения и адекватных тарифов на перелеты в Россию. Если они, конечно, будут вообще.

В Индии сейчас очень жарко и душно, начинается сезон муссонных дождей, когда высокая температура воздуха, до +49*С сочетается с максимальной влажностью. Поэтому удовольствия большинству иностранцев это не доставляет. Но делать нечего, людям приходится выживать кто как может. Здесь, в Ришикеше, расположенном на крайнем севере страны, у подножия Гималайских гор, температура воздуха достигает +47*С, нещадно палит солнце, и уже много дней ни капли дождя, стоит сильная жара и засуха. На улицах, кроме хинди, слышна только русская речь; большинство иностранцев уже уехали, остались преимущественно наши соотечественники.

Мои дни, как и прежде, проходят преимущественно на берегу реки Ганги, за городской чертой, где есть обширный участок дикой природы Гималаев и куда приходит мало людей. В сильную жару очень спасает близость студеной горной реки, а от палящих лучей солнца легко спрятаться в тени каменных глыб и скал, которыми изобилует берег. Там же находят себе спасение немногочисленные приезжие, зависшие в Ришикеше на неопределенный срок. Я провожу на берегу Ганги от 7 до 8 часов каждый день, практически полный «рабочий день»:-) Больше здесь податься попросту некуда, потому что передвижения за пределами города всё ещё запрещены. Комендантский час со вчерашнего дня действует с 9 вечера до 5 утра, до того он был с 4 вечера до 7 утра соответственно.

Я хорошо переношу сильную жару, к тому же, путешествую по Индии уже несколько лет, и здесь, в Ришикеше — одно из лучших мест для того, чтобы переждать сезон муссонных дождей. При необходимости, если отменят ограничения на передвижение внутри штатов, можно будет подняться выше в Гималаи, где меньше дождей и намного прохладнее. Срок действия туристических виз нам продлили бесплатно пока до 30 июня. Для этого нужно было заполнить онлайн-анкету с приложением нескольких подтверждающих документов и личного фото. Всем иностранцам продление виз осуществлялось бесплатно из-за возникновения глобальных обстоятельств непреодолимой силы. Следующее продление — скорее всего в конце июня, на один-два месяца, а дальше будет видно. В любом случае, до восстановления регулярного международного авиасообщения нас из Индии не выгонят, не должны бы:-)

Поздним вечером мы отправились спать под любимый камень; к тому времени стало совсем темно, лишь лунный свет освещал замшелые каменные глыбы на берегу, кажущиеся ночью совершенно живыми. Мне стоило немалых трудов находить дорогу, идя босиком по камням и гальке, которыми усыпан берег. Шивпрасад-баба не только накормил нас ужином, но ещё выдал одеяла с туристическими ковриками, лично сходил и удостоверился чтобы мы удобно разместились на ночлег. Рома завалился спать под куст ивы, рядом с камнем, а я — на своем любимом месте, в окружении маленьких каменных пирамидок, которые устанавливаю повсюду по непонятной для меня самого причине.

Устав от дневной жары и множества впечатлений, мой приятель быстро уснул, а я разглядывал яркие ночные звёзды, находя знакомые созвездия. Неподалеку, у кромки воды заметил какое-то движение, немного привстал и увидел крупное животное, размером с собаку-волкодава. В лунном свете зверь выглядел загадочно, цвет его скорее черный. Животное ходило вдоль берега и принюхивалось к прибрежным камням, затем на некоторое время замерло, посмотрев в мою сторону, и медленно ушло. Это была совсем не собака, а дикая свинья, точнее кабан. Ранее встречал таких в Непале, во время сафари по национальному парку Читван. Дикие свиньи достаточно опасны, особенно если встретишься с ними неожиданно, пугать кабана не стоит, это агрессивное и сильное животное.

Сон ко мне все никак не приходил, я просто лежал на туристическом коврике, закутавшись в одеяло и глядя в бархатно-черное небо, на котором медленно и неотвратимо вращалась Большая Медведица, время от времени скрываемая перистыми облаками. По дороге, что на противоположном берегу Ганги, мчались ночные автомобили, освещая ярким светом фар придорожные джунгли. В деревне и небольших отелях, приютившиеся на склонах гор, гасли огни; люди постепенно отходили ко сну. В какой-то момент и я задремал, но неожиданно по моим ногам начал ходить какой-то зверёк, и я чисто интуитивно перевернулся на другой бок, напугав животное, соскочившее с меня и бросившиеся наутёк под камень. Краем глаза мне удалось увидеть его, это — достаточно крупная крыса, судя по всему, живущая в норе под каменной глыбой.

Олег-баба как-то говорил о том, что его пыталось укусить за ухо небольшое животное когда он спал под камнем. Судя по всему, это та самая крыса.. Наверное, она приняла его за покойника:-) В-общем, третьим ночным посетителем, исходя из логики событий должен быть тигр или как минимум леопард:-) Поэтому сон окончательно рассеялся, и все мое существо сконцентрировалось на наблюдении и ожидании. Тут невольно почувствуешь себя древним пещерным человеком, живущим среди дикой, первозданной природы. Здесь, кстати, ещё и слоны обитают, а также немало ядовитых змей. Поэтому, живя в природе, стоит соблюдать осторожность, потому что случаев нападения диких зверей на человека в окрестностях Ришикеша и Харидвара предостаточно.

Рома тем временем явно крепко спал и ничуть не был озадачен вопросами нашей безопасности:-) Вскоре стало совсем темно, луна скрылась за облаками, автомобили перестали ездить по дороге и освещать склон горы фарами, выключились все огни в деревнях. Мир отошёл ко сну, наступило самое темное и тихое время суток. Я по-прежнему смотрел в безбрежное небо, на котором медленно вращались созвездия, на сей раз Медведицу сменила Кассиопея. На некоторое время, судя по всему, и мне удалось провалиться в чуткий сон, сквозь который слышался грохот воды, перекатывающейся по скальным глыбам.

Очнувшись, я увидел еле различимое свечение на востоке, там, где расположены Гималайские вершины. Небо очень медленно начало светлеть, казаллсь, утро не наступит уже никогда, над миром установилась вечная непроглядная ночь. И все же, дневное светило неотвратимо приближалось к горизонту, за горами зазеленели небеса, и вскоре начали тухнуть яркие звёзды. В кронах деревьев запели самые первые, ещё робкие птицы, их пение становилось все более громким и заливистым, вскоре уже со всех сторон мир наполнился птичьим многоголосьем. Усилился ветер, дующий в ущелье, по дну которого течет Ганга, он всегда дует по утрам, особенно в зимне-весенний сезон. Холодный, порывистый ветер заставил меня ещё сильнее закутаться в одеяло и ждать появления яркого дневного светила, которое вновь согреет этот прекрасный мир.

В этот день мы с Ромой как-то совсем припозднились, сидя на берегу Ганги, наблюдая мерное течение потока по каменистым перекатам. Солнце медленно клонилось к вершинам окрестных гор; а нам все не хотелось уходить в город. Я спросил Шивпрасад-бабу, принесшего свежий чай, возможно ли остаться на ночь, на что он ответил:
— Оставайтесь конечно, если не хочется уходить.
— У нас только нет спальников или одеял чтобы спать под открытым небом. — Посетовал я.
— Без проблем, я вам дам несколько одеял, у меня все есть. — Уверил нас садху и принялся разливать чай.

Так мы остались ночевать на берегу Ганги, несмотря на действующий комендантский час. Садху рассказывал о том, что иногда в вечернее время, между 18.00 и 19:00 по берегу ходит патруль из егерей расположенного здесь нацпарка Раджаджи и полицейских, выгоняют с берега иностранцев и садху. Но сегодня нам повезло, никто из стражей порядка так и не пришел проведать как мы поживаем на святом месте. Только несколько припозднившихся парочек пробирались кустами мимо, теряясь за прибрежными скалами. Вечер медленно опускался над Гангой, становилось свежее и прохладнее.

Дневная жара постепенно спала, уступив место мягкому вечернему теплу. Небо окрасилось красками заката, и воды Ганги отражали плывущие перистые облака, преломляя их цвета и формы. Радостно застрекотали цикады, по небу то тут, то там проносятся летучие мыши. Рома дремал в тени большого камня, забравшись в густую тень от ивовой кроны, а я, в очередной раз искупавшись, лежал на пологой скале, омываемой стремительным потоком Ганги. Шивпрасад-баба занимался поливкой саженцев на берегу, ходя туда-сюда с бутылками воды.

Вскоре, когда постепенно стало темнеть, из-за окрестных вершин показалась почти полная луна, мы с Ромой смотрели в чернеющее небо, лёжа на прогретой за день каменной глыбе, источающий тепло. Наверху разворачивалась фееричная,картина борьбы живописных облаков и яркой луны, вступающей в свои права на небосводе. Говорить не хотелось вовсе, достаточно было просто молчать, смотря в безбрежные космические дали, внимая плеску стремительно несущейся мимо воды. Время как будто замерло, после незаметно пролетевшего дня над миром незаметно опустилась ночь.

Когда совсем стемнело, и каменные глыбы осветила яркая луна, кидая длинные черные тени, мы подошли к гроту в скале, где Шивпрасад-баба готовил ужин. Он с такой заботой относится к нам, что не покидает ощущение будто мы здесь находимся в вечных гостях. Этим вечером садху приготовил отварной рис и вегетарианский соевый гуляш с острым соусом. Пока аскет занимался ужином, мы с Ромой расстелили рядышком с костром одеяла и, лёжа, разглядывали яркие созвездия на ночном небе. Совсем рядом, в паре метров течет Ганга, ее мерное пение убаюкивает и вводит в состояние глубокой медитации.

Над неясными профилями гор особо выделялась Большая Медведица, она расположена здесь почти вертикально. Яокая луна позволяет разглядеть многие созвездия и наиболее крупные звёзды. Блики огня всполохами освещают скалы, нависшее над нами сухое дерево, которое мы называем «шлагбаум», скудный быт отшельника садху. Здесь он живёт, спит на каменной глыбе или в гроте когда идёт дождь. По ночам гуляет среди каменных садов в лунном свете, пьет кристальную воду Ганги, курит свой чилим с чарасом и общается с самим господом Шивой…

Шивпрасад-баба разложил ужин по трем большим металлическим блюдам, обильно накормив нас после долгого дня, проведенного на берегу Ганги. Мы сидели по-турецки на одеялах и молча ужинали, слушая чарующие звуки природы — журчание воды, крики ночных птиц, стрекот цикад. Каменные глыбы светились в мистическом свете луны, на склонах гор зажглись огоньки деревень и одиноких домиков, по автодороге изредка проезжали автомобили, освещая свой путь яркими фарами. Мир преобразился до неузнаваемости, мистика летней ночи опустилась над великими Гималаями…

Затерянный среди джунглей храм Ганеши когда-то был обустроенным —  поблизости мы нашли остатки заросшего фруктового сада, несколько отдельных помещений для отправления обрядов. В одной из комнат обнаружили странные скульптуры, назначение которых не совсем понятно. Из пола торчат четыре металлических крюка с кольцами, как будто к ним кого-то пристёгивали. Может быть, жертвенных животных? Но это совсем странно, хотя, например, в одном храме богини Кали в том приносятся в жертву животные.

Мы с Кришна-бабой посидели немного на крыше постройки, что выше храма, полюбовались открывающимся отсюда величественным пейзажем горной долины, и начали спуск обратно, в Лакшманджулу. Он занял совсем немного времени, особенно когда возвращаешься знакомой дорогой. По пути нашли пару деревьев бильвы с растущими на нем «плодами Шивы». В диких условиях они совсем небольшого размера, с плод фигового дерева, в прочной толстой кожуре, под которой скрывается карамельно-сладкая мякоть с семечками, имеющая неповторимый медовый вкус и аромат. Культивированная бильва даёт крупные плоды, размером с грейпфрут, сочные, со сладкой мякотью. Из них в сезон получают свежий питательный и тонизирующий сок, который можно купить на улице всего за 30 рупий/стакан.

Зайдя по пути в продуктовую лавку, мы взяли сладости к чаю и направились на берег Ганги, туда, где живёт Шивпрасад-баба, ставший нам всем совсем родным и любимым. Не перестаем удивляться его гостеприимству, такту, умению все успевать, вниманию и заботе, с которой он относится к каждому из нас. Садху по обыкновению своему уже готовил чай на костре, закончив утренний полив растений в импровизированном саду. Этот, один из множества дней, проведенных в Ришикеше, начался совсем иначе, с прогулки в горы, что сделало его по-своему необычным и особо содержательным.

За многие дни, проведенные у священной Ганги, я испытываю необычайные ощущения духовной трансформации, перерождения, внутреннего очищения и установления мира, гармонии в душе. Постепенно теряю интерес ко всему второстепенному, к многочисленным проявлениям майи (внешней иллюзии, суть — божественной игры (Лилы). События в мире, бесконечно настырно лезущие отовсюду апокалиптические новости вообще перестали меня интересовать. При любом включении смартфона начинают вылазить анонсы дурацких новостей — и я, не просматривая, удаляю все в утиль. Потому что это — не моя карма, и не имеет ко мне на самом деле ни малейшего отношения. Это — информационный понос, которым нас пытаются отравить на энергоинформационном плане, запустив процесс нашего саморазрушения. Информационный вирус.

Все, с разрушением покончено, сейчас — время созидания, самосовершенствования и духовной трансформации. Мы сможем помочь миру только таким способом, путем само-созидания, со-творчества с Абсолютом. И этот мир, благость, установившаяся в душе, распространяется вокруг, привлекает добрых, искренних людей и только самые приятные события. Сейчас становится все более очевидным, для чего Сущее заперло нас здесь, в Индии на длительный срок. Это — естественнная аскеза, мы фактически оказались послушниками ашрама (духовной школы) самой Матери Ганги. И в этом я вижу огромное благо для себя, для всех тех, кто остался здесь, не подвергся истерии немедленного бегства в свой паспортный «домик» через унижение и двухнедельную передержку в «лепрозории».

Теперь я могу сколь угодно долго находиться на природе, в любимых своих местах, практиковать медитацию у самой священной реки Ганги, встречаться с прекрасными, духовно зрелыми людьми, со святыми аскетами садху, с духовными искателями, приехавшими в Индию из разных стран мира. Но, главное — это быть в этой любящей атмосфере, которая установилась здесь в течение почти трёхмесячного карантина. Это — время Великой духовной трансформации, и провести его именно здесь — особенно важно.  Не перестаю благодарить господа Шиву и мать Гангу за возможность попасть в Ришикеш через закрытую на тот момент границу штата, за все те удачи в пути, что позволили мне оказаться именно здесь и сейчас!

А дальше…я расскажу об опыте ночёвки на берегу Ганги, прекрасном ужине у костра, приготовленном нам Шивпрасад-бабой, встрече с диким кабаном, благостном нарушении комендантского часа и гималайском бархатно-черном небе с яркими созвездиями, звуками цикад и утренним пением птиц в джунглях…

На некоторое время я полностью ушел в природу и в созерцание своего внутреннего пространства. Это был бесценный трансформационный опыт, к которому шел долгое время. И вот все случилось именно в тот момент, когда было предопределено свыше. В предыдущем посте писал о глубокой медитации и старался описать хотя бы в каком-то приближении свой опыт. Но это, разумеется, лишь очень отдаленное подобие того, что испытывает йог во время прямого контакта с Истиной, которой нет названия и описания. Истина просто есть, она — везде и во всем.

На следующий день мы с Кришна-бабОй отправились на утреннюю прогулку в горы. Заранее договорившись о встрече у высокого храма, называемого Траямбакешвар, по одному из имён Шивы, мы поднялись по узкому переулку наверх, до объездной дороги, а затем направились по поросшему лесом салону горы. Каменистая тропа теряется в густых гималайских джунглях, уводя нас все выше, сквозь деревья просвечивает грандиозный пейзаж, где на дне межгорной долины раскинулся красочный Ришикеш со множеством разноцветных домиков-отелей и ресторанов, выше — царство девственных широколиственных лесов и горные вершины.

Вскоре мы свернули на совсем неприметную тропу, идущую через сухое каменное русло, по которому во время дождей явно течет вода. Поднявшись ещё выше, подошли к величественному баньяновому дереву, под которым когда-то жил баба. Баньян раскинул древние ветви над кромками скал, взгромоздившись на огромных камнях. В нише, образуемой могучим стволом, могло бы вместиться несколько человек, мы нашли шиваитский флаг и небольшое мурти (статую) богини Дурги, по традиции восседающей верхом на тигре.

— Прекрасное место, здесь можно было бы жить долгое время, поднявшись по стволу наверх и повесив гамак среди ветвей. — Поделился я своими мыслями.
— С удовольствием пожил здесь, если бы это было возможно, но сейчас, во время «локдауна», полиция и егеря собирают всех садху по окрестностям и селят во временных лагерях. А вообще, конечно, место необычное. — Ответил Кришна-баба. — Я когда нашел этот баньян, долго сидел у его основания и медитировал среди ветвей. Но неожиданно на тропе появились вооруженные егеря, они меня не сразу заметили, и все же нашли, долго ругались и потребовали, чтобы я шел обратно в отель потому что «корона»:-)

Кришна-баба показал мне маленькую пещеру, расположенную в основании скалы прямо под баньяном. Для этого мы немного спустились по крутому горному склону, покрытому крупными листьями. Вход в пещеру символически закрыт сухими ветками, это говорит о том, что либо кто-то иногда останавливается, либо просто егеря дали понять — здесь жить нельзя. Мы вернулись к баньяну и некоторое время сидели в молчании, слушая звуки леса, среди которых особо выделялось «мяуканье» диких павлинов и голосистое пение многочисленных птиц.

Поднявшись ещё выше по горному склону, мы вышли к заброшенному древнему храму господа Ганеши. Это легко понять по окрашенному в алый цвет изображению Ганеши над металлической входной дверью, впрочем, закрытой на замок. Храм расположен в цельной скале и, скорее всего является пещерным, просто вход в него укрепили каменными глыбами. Рядом — кунда, небольшая каменная ванна для омовений, заполненная водой, текущей из крохотного, неприметного источника. Кришна подёргал замок, закреплённый на цепь, и радостно произнес: «Открыто!» С некоторым усилием вытянув замок из ручки, он высвободил цепь, и дверь открылась. Внутренняя, тоже металлическая дверь была привязана на верёвку.

Мы зашли внутрь старого и очень уютного храма. Я прочитал мантру Шиве, налил воды в сосуд, расположенный над небольшим шивалингамом, откуда она одиночными каплями падает на символ Махадэва. Рядом мы увидели место для ягьи, это — квадратное углубление в скальном полу. Внутри лежали свежие дрова и угольки от предыдущего обряда. В каменной нише стояли сосуды с водой, некоторые вещи, а на полу постелено одеяло с подушкой. Значит, в храме кто-то время от времени живёт и следит за его состоянием. Это очень хорошо, значит, он всё-таки не совсем заброшен.