Погода ослабила свою жестокую хватку… Чудовищный, испепеляющий почти 50-градусный зной закончился мощной, яркой, эффектной грозой с феерическим танцем молний на черном ночном небе, весёлым грохотом грома, эхо которого гуляло по горным склонам, шелестом ливня, насытившего иссохшую и умирающую было землю целительной влагой. И это была первая ночь за минувшую как минимум неделю, когда я смог уснуть не под утро, а практически вовремя, до наступления полуночи. До того мне было нестерпимо душно, даже по ночам одолевали зной и духота, заснуть возможно было только под утро когда температура воздуха опускалась хотя бы до +25. И вот, наконец, я просыпаюсь в половине четвертого утра и понимаю: впервые за долгие ночи выспался и чувствую себя нормально. А когда рассвело, пошел на крышу чтобы надышаться свежим воздухом, что самое удивительное — все небо заволокло дождевыми тучами, впервые нет палящего солнца и можно свободно дышать полной грудью!
М…да, я люблю конечно тепло и солнце, но не до такой степени. Никогда не смог бы жить в таких местах как Средняя Азия или, предположим, Садовская Аравия, ОАЭ, Израиль или Пакистан. Там нестерпимая жара, не сопоставимая с моей природой… Ну вот, о самой главной радости я вам рассказал. А теперь о маленьких событиях минувших пары дней. Позавчера сбежал от духоты на берег Ганги, на «Остров садху», нашел там укромное местечко среди камней, в тени старой ивы, устроился для медитации, время от времени совершая заплывы в холодной воде священной реки. По соседству на том месте, где отдыхал обычно, повсюду были индийцы они умудряются проникать везде, даже в самые отдаленные и потаенные места, их много и они очень шумные. Но мне повезло, никто не побеспокоил благостного уединения, лишь под вечер ко мне подошёл садху. Он не сразу решился, но все же завернул к моему убежищу, присел рядом, и мы начали мило общаться.
Непалец по происхождению, он ведёт в Индии образ жизни странствующего аскета, я так и не понял сколько времени находится здесь, но, судя по всему, достаточно давно. Представился мой новый знакомый как Ашиш, я по этому поводу пошутил:
— Твое имя легко запомнить — Ашиш — гашиш:-)
Мы мило посмеялись над этим стебом, уверен, зовут его иначе потому что почти все в Индии представляются вымышленными именами или прозвищами. Так оно и оказалось, но запомнить его непальское имя мне оказалось сложновато. А поскольку друзей — Ашишей у меня минимум десяток, тут все намного проще. Он по обыкновению садху устроился сидя по турецки, достал свой походный комплект из поясной сумки и принялся забивать травой здоровенный чилам:
— Курить будешь? — Спросил он меня. — Из Бадринатха привезли особую ганджу, очень редка, больше нигде такой нет.
— Благодарю конечно, но не курю вообще, мне и без этого хорошо как ты видишь, — тактично отказался я.
— Есть гашиш из Химачала, — подмигнул он, продемонстрировав маленькую лепешку, извлеченную из спичечного коробка.
— Да ты кури, не стесняйся, меня от самой жизни прет, мне расслабляться не надо потому что и не напрягаюсь, — ответил я, и мы посмеялись.
Между тем над Гангой опустились сумерки, по берегам реки горели огни Арати, отовсюду звучал звон колокольчиков и мерное пение браминов. С реки подул прохладный ветерок, несущий долгожданную свежесть, а мой новый знакомый, выкурив пару чиламов, прокашлялся и принялся рассказывать о своей исторической родине. Мы долго общались, благо, в Непал езжу по несколько раз в году и был во многих его местах, потому тема для общения у нас возникла как бы сама собой.
Стало совсем темно, в дорогих прибрежных отелях и ресторанах зажглись огни, Ганга мерно плескалась о каменные глыбы, на которых мы сидели.
— Где ты живёшь, — поинтересовался я у Ашиша, прекрасно зная каким будет ответ.
— Да практически везде, — улыбнулся он и, собрав нехитрую свою поклажу пошел вместе со мной через нагромождения каменных глыб. На небе картинно висел молодой месяц, вспыхнули яркие звёзды, и вся эта чисто индийская картина напоминала какой-то давний волшебный сон. На выходе из ашрама мы простились, ему — в одну сторону, мне — в другую.
— Рад знакомству с тобой, баба джи, я часто бываю по вечерам в этом месте, надеюсь ещё встретимся, — сказал я напоследок, и мы, обнявшись, направились каждый — в свою сторону.
Чем-то мне напомнил этот парень Шивпрасад бабу, давнего знакомого, который был единственным аскетом в округе Ришикеша, не пойманным полицией и не плененным в лагере временного содержания во время «короны». Тот тоже очень похож на непальца, но старше моего нового приятеля. Шивпрасад тогда сбежал от скандальной жены, двоих детей, родителей и пустился в вольное путешествие по просторам Гимапаев. Возвращаться домой не хотел, но скорее всего пришлось потому что от кармы никуда не денешься. Помню как был он вначале услужлив, любезен и заботлив, а в итоге начат просить денег, и не абы сколько, а 10 000 рупий. И это во времена локдаунов, когда все здесь сидели на птичьих правах без денег, с просроченными визами и без возможности куда-либо выбраться.
Скажем так…жизнь в Индии заставляет относиться к большинству индийцев с осторожностью потому что, к сожалению, мы для них всегда остаёмся потенциальными белыми спонсорами даже если сами об этом не знаем. Возможно, сказались времена английской и португальской колонизации, с тех пор отношение к белым людям все ещё остаётся несколько странным. Пусть мне это подчас совсем не нравится, более того, прямо-таки отвратительно бывает, но никуда не денешься, своими мы здесь никогда не будем, и от нас это никак не зависит.