Узкое ущелье преградил каменный завал из больших скальных глыб, между ними тонкой струйкой ниспадает кристально чистая родниковая вода, разбиваясь на брызги и образуя крохотное озерцо. Вокруг — непролазные джунгли, увенчанные высокими древними деревьями, увитыми лианами. Это место создано для того, чтобы побыть наедине с собой, среди естественных звуков природы. Хотя с дороги всё-таки немного слышен грохот кузовов грузовых автомобилей, а с Ганги отдаленно доносятся восторженные крики туристов-водников, именно звук падающей воды привлек меня больше всего и ещё удаленность этого места от людских троп, сюда уж точно никто не придет кроме диких зверей- обитателей леса.
Я присел на корточки возле тонкой струйки падающей среди камней воды и долго слушал нежный, монотонный, напевный звук, мгновенно уводящий от шумных реалий индийского выходного дня. Кроме меня это место облюбовали пауки, они повсюду раскинули свои ловчие сети и терпеливо сидят в них, ожидая добычу. Мне оставалось лишь найти место, чтобы сесть в медитацию. Плоских камней поблизости нет, но я заметил крупную скальную глыбу чуть поодаль, взобрался на нее, слегка расчистив маленькую площадку от дёрна, осыпи и сухих веток. Вскоре погрузился в волшебную медитацию, наконец найдя тихое и спокойное место вдали от мирской суеты.
Среди ветвей щебечут диковинные птицы, их здесь очень много, самых разных; лес наполнен птичьим многоголосьем, достаточно прислушаться , природа-мать начинает раскрывать для тебя пленительную красоту мироздания. Здесь не нужно далеко ехать или идти многие километры, уникальность этих мест в том, что дикая природа тебя сопровождает повсюду, достаточно отойти от оживленной горной дороги немного вглубь леса, где тотчас же оказываешься в относительной тишине и покое. Я долго сидел в медитации, не желая выходить из этого благостного состояния, пребывая в вечном «здесь и сейчас».
Вернувшись в мир этой иллюзии, кажущейся «реальностью», я первым делом принялся разглядывать крупного, красивого паука, сидящего в самом центре ловчей сети прямо передо мной. Многие боятся этих существ вместо того, чтобы подружиться с ними, ведь все мы — части единого целого, нет принципиальной разницы между мною и этим пауком, просто мы с ним строим разного уровня иллюзии-«реальности», живя на разных уровнях сознания. Но и то, и другое, и третье — составные части Единого. Как можно испытывать чувство страха перед тем, что тоже есть ты? Хотя, на самом деле подавляющее большинство людей боятся сами себя, своей внутренней пустоты, как глубокого, бездонного омута с неизвестным содержимым, куда так страшно заглядывать…
Вдоволь насладившись найденным уголком первозданной природы, куда ещё не успели проникнуть люди с вездесущим мусором и прочими следами их присутствия, я, причастившись родниковой водой, аккуратно пробрался назад через растянутые повсюду паутины. Кое-где в ущелье проник солнечный свет, но даже с ним здесь свежо и прохладно. Ещё немного посидев возле необычного дерева фикуса, укоренившегося на краешке скалы, пустившего вниз лабиринт корней, я направился вдоль ручейка к водопаду, шумящему неподалеку. Возле него, к сожалению, валяется много мусора, а кто-то даже умудрился нагадить прямо у природной достопримечательности… Видимо,другого места для этого не нашлось.
По пути в поселок Лакшманджула среди неистово сигналящих скутеров и автомобилей, на обьездной горной дороге мне встретилось семейство обезьян-макак, они как ни в чем не бывало занимались груминглм прямо на дороге, выискивая и поедая друг у друга кожных паразитов. Обезьянья семья ничуть не опасается несущихся на скорости авто и продолжает заниматься своим излюбленным делом. Малыши, которые летом были совсем крохотными, заметно подросли и окрепли, один из них попытался подойти ко мне, остановившись неподалеку и внимательно разглядывая. Люди постоянно обижают обезьян, кидают в них камнями и замахиваются палками, поэтому макаки всё-таки опасаются подходить близко к прохожим. На меня они практически не обращают внимания, видать привыкли за долгие месяцы локдауна — мы часто встречаемся с ними на берегах Ганги.