В предгорьях Гималаев заканчивается сезон летних муссонов, наконец наступила солнечная и жаркая погода с дождливыми ночами. Зато как удобно, когда днём ярко светит солнце, а ночью льют дожди, освежая разогревшуюся за день природу. Вода в Ганге по-прежнему высокая; судя по всему, в Гималаях льют сильные дожди, сотни горных речек, питающих священную Гангу, переполнены живительной влагой, стремящейся вернуться к великому океану. Утром я застал уже проснувшегося Шивпрасад-бабу, он вначале меня не заметил, стоял глядя заспанными глазами и чистил зубы. Вскоре в костре уже трещали сухие дрова, в большом ковше готовился утренний молочный чай.
Чтобы упростить себе задачу и быть не зависимым во времени выхода на берег по утрам от режима рпботы единственного магазина, я стал с вечера покупать все необходимое для завтрака, в том числе пару маленьких пакетов сухого молока вместо пакетированного. Это позволяет мне выходить на 30-50 минут раньше, не в 6:45 утра как до этого. Владельцы магазинов в Лакшманджуле слишком долго спят, и первый продуктовый магазин открывается около 7 утра, это для меня слишком поздно. Намного приятнее подняться на пустынную верхнюю дорогу как можно раньше, пока из-за гор не выглянуло солнце, идти неспеша по серпантину, вдыхая свежие ароматы природы.
Кришна-баба всё ещё болеет, но категорически отказывается идти к врачу, считая это заболевание несущественным и имеющим психосоматическую природу. Есть ему приходится с большой осторожностью и только самую простую пищу — каши и бананы, от всего остального становится плохо. Много дней подряд не спадает повышенная температура тела. Возле Ганги часто происходит полная чистка организма, я наблюдал это множество раз как на себе, так и у других людей, кто хотя бы некоторое время проводил возле священной реки. Чистка — это естественный процесс, запускаемый в организме мощными духовными энергиями, от соприкосновения с которыми начинают проявляться все наши заскорузлые и запущенные болячки.
Это — процес не быстрый, организму требуется достаточное количество времени для того, чтобы справиться с несоответствием внутренних, более низких энергетических вибраций тому колоссальному сверкающему энергетическому фону, что присутствует на берегах Ганги. Отсюда раздрай в организме, обострение всех болезней. Таков процесс долгожданного выздоровления, он является весьма болезненным. Поэтому в данной ситуации нужно запастись временем и терпением пока все нормализуется. Мы с Шивпрасад-бабой присели под тентом за утренним чаем, а Кришна-баба ограничился родниковой водой.
Этот день я решил в большей степени посвятить духовным практикам, поэтому свёл к минимуму любую внешнюю активность, хотя без нее тоже не обойтись. В перерывах между сеансами медитации среди камней, у Ганги, сходил за дровами, благо, весь горный склон порос густым кустарником, у которого множество сухих веток, 10-15 минут сбора — и возвращаешься обратно с вязанкой совершенно сухого хвороста. Готовить на нем — одно удовольствие, не то что на сырых, заплесневелых дровах в «пещере», которые дымили часами и не хотели гореть. Днём на несколько часов я сходил в Лакшманджулу, постирал одежду и занялся другими бытовыми делами.
Когда возвращался на берег, купил картофеля для приготовления ужина. Стоило мне подойти к лоточнику, как тотчас же чуть не бегом явился местный «садху» — травокур, я таких ещё называю «кайфожоры» потому что они все время находятся в состоянии интоксикации марихуаной и Бог весть чем ещё. Он картинно протянул ко мне руку, выпрашивая или денег, или картошки.
— Чего просим? — Задал я ему вопрос.
— Алу-алу. — Помычал он, «алу» на хинди — это картофель.
— Рядом несколько ашрамов, там бесплатно раздают вкусную еду несколько раз в день, утром, днём и вечером! Что за привычка клянчить, возьми тару, сходи в ашрам и возьми еды, сколько угодно бери, там дают без ограничений. — Ответил ему я. — Или тебе деньги нужны на чарас чтобы обдолбаться? Или, может, на выпивку? Что вообще за привычка попрошайничать, сходи и поешь нормально, мы тоже часто берём там еду.
Эти фейковые «садху», а точнее — ряженые клоуны в Ришикеше повсюду, у них такая «работа» — дурить прохожих в надежде развести их на деньги, еду или курево. Честное слово, как дети малые, неразумные…