Стоит ли говорить о том,что мои опасения подтвердились, и индо-гвалт начался ровно в 4 утра:-) Крики, которыми рядовые индийцы общаются между собой, не умея спокойно разговаривать, грохот посуды (их женщины все время, беспрерывно готовят, в том числе во время всех поездок, и едят-едят-едят…), в-целом, эта какафония звуков в ночной темноте не оставляет шансов на сон — либо вставать, выходить на улицу и орать вместе с ними, либо предаться медитации, тренируя свое терпение и волю. Переорать индусов у меня не получится — их в 10 раз больше чем жителей России всех вместе взятых, поэтому я выбрал второй вариант, успокаивая себя мыслью о приближении восхода и 6 часов утра, когда этот индо-ад закончится. Так оно и получилось вновь: все свалили, остался лишь пустой гостевой дом и один постоялец в нем в лице меня. Теперь можно немного вздремнуть, тем более, вновь пошел дождь, частые капли которого, падая на крышу, шелестят и успокаивают. Мне понравилось это на первый взгляд проходное место, где если и останавливаются паломники, то лишь чтобы переждать ночь и выдвинуться в путь к вожделенному, разрекламированному Кедарнатху. А если абстрагироваться от этой предвзятой цели и сосредоточиться на внутренних ощущениях, то я бы для духовных практик выбрал именно Гаурикунд, а не Кедарнатх. Не люблю толпу, суету, шум, места большого скопления людей и делать то, что делают все вокруг.
В этот день, который в моем полном распоряжении, решил неспешно погулять по деревне, посидеть в храме, у речки и, конечно же, принять горячую серную ванну в священном источнике. Придя в крохотный храмик Гаури Дэви, построенный в том месте, где, согласно ведическим текстам, будущая супруга господа Шивы совершала длительные аскезы — практики отречения и воздержания я, получив даршан, присел в углу возле читающего вслух священные тексты брамина и ушел в глубокую медитацию. Второй брамин возился с храмовой утварью, все протирал и чистил, занимался уборкой. Когда нет паломников, в индуистских храмах очень тихо и спокойно, это — лучшее время для медитации и молитвы. К сожалению, современные индуисты практически утратили способность концентрации и медитации, они лишь автоматически выполняют те или иные обрядовые действия, которым их обучили с детства, зачастую не зная их сакрального смысла. Из современных индийцев, считающих себя истинно верующими, ортодоксальными индуистами, лишь единицы хотя бы раз в жизни открывали главную книгу индуизма «Бхагавад-Гиту». А уж если говорить о знакомстве с такими трудами как эпос «Махабхарата» или пураны… Невежество здесь налицо, оно неприкрыто, дико и представлено в своих самых уродливых и откровенных формах. Но тем лучше идёт духовная трансформация, чем в большей степени ты противостоишь натиску невежественного большинства. Разумеется, лишь в том случае, если обладаешь достаточной устойчивостью, «внутренним стержнем», и у тебя есть Гуру. Теперь я понял почему во многие крупнейшие индуистские храмы не пускают иностранцев. Чтобы не позориться, чтобы иностранцы не видели ссор и драк, которые индусы устраивают в них…
Нельзя винить людей в том, что они настолько невежественны и глупы, потому что они на самом деле просто реализуют свою черную карму, тот Высший замысел, который создало Сущее, надстоящее, являющееся причиной всего, что происходит или не происходит в этом и всех прочих мирах. На то она и эпоха Кали, тотального невежества, чтобы, пройдя этот путь кажущейся отделеннлсти от Высшего, человечество вернулось к своим духовным корням. На все требуется время, много времени; и осознанность не придет спонтанно ко всем и каждому, её ещё надо заслужить. Это — годы, десятилетия и, на самом деле, множество жизней, в течение которых мы взращиваем в себе зерна духовности, это долгий и кропотливый путь самореализации.
Вскоре меня вытянул из медитации шум — это индийские тетки пришли в храм и принялись громко в нем разговаривать, параллельно отбивая земные поклоны по привычке, просто потому что так принято. Вскоре прибыла еще партия шумных прихожанок, затмивших собой мерный течитатив брамина, читающего древние тексты на волшебном санскрите. А когда прямо над моей головой кто-то из пришедших со всей дури зачем-то начал звонить в большой колокол,, я с перепугу выбежал из храма в надежде вернуться в него когда толпа свалит. Представьте себе тонкое состояние глубокого погружения с медитацию, когда все ваши чувства истончены до предела, когда ваше сознание пребывает в самом тихом, умиротворённом состоянии, а ум молчалив и безмолвен… В этот момент в метре над вашей головой со всей дури ударяют в колокол! Впечатлились? И я — тоже, от неожиданности и испуга чуть сердце не остановилось.
Тут, уже снаружи, пользуясь моей всё ещё продолжающейся медитативной утонченностью, подскочил местный баба (садху) и принялся объяснять как ему хочется есть и что я просто обязан дать ему денег потому что я — белый, а значит, несказанно богат (для рядовых индийцев каждый светлокожий иностранец — как минимум долларовый миллионер, расположение которого сулит массу возможностей, как минимум, одолжить у него денег чтобы никогда их не вернуть). Я не стал тратить силы на объяснения, которые обычно следуют за этими просьбами, а предложил ему пойти в забегаловку и продолжить общение за утренним чаем (звон колокола всё ещё оглушал меня и не позволял трезво оценивать ситуацию). Согласившись на чай, баба пошел со мной, но предложил зайти не в ту чайную, куда повел его я, а в ближнюю, что возле храма. В итоге, в нарушение своего обещания взять только чай, он заказал себе ещё и плотный завтрак. Я от еды отказался в его пользу потому что у меня рассчитаны все расходы на месяцы вперёд (при отсутствии регулярного дохода и жизни в чужой стране, где случись что — никто не поможет деньгами, а уж в Индии и подавно), и если я кого-то накормил сегодня, это значит что сам я останусь голодным. Мы немного пообщались с бабой, носящим очки, с большой бородой, и, к слову, достаточно колоритным, с первого взгляда как будто бы настоящим и внушающим доверние. Пока он ел свой завтрак, я медленно потягивал чай с молоком и пытался остановить продолжающийся в голове громкий звон колокола, оглушивший меня в храме. Баба наелся, зачем то размазал остатки масла из дала (гороховой похлёбки) по своим рукам и ногам:-) Эти странные действия напоминали клоунаду, но, живя в Индии, ещё не к такому привыкнешь (достаточно вспомнить вчерашнюю стирку нижнего белья индийскими тётками в священном источнике).
Заплатив за обоих, я вышел, попрощался с бабой и направился к реке в надежде, что хоть там меня оставят в покое, и никому от меня ничего не будет нужно. По пути, проходя возле священной кунды, решил было сесть в медитацию возле нее, но как увидел шумных индо-теток, нправляющихся туда — сразу решил отказаться от этой затеи. Лучше на обратном пути. А дедок-брамин уже на подходе пытался за рукав затащить меня к кунде чтобы получить пожертвование как минимум в долларах США (они так часто и говорят — «дай доллар». Я изящно увернулся и показал жестом что зайду на обратном пути. В Индии нужно быть очень аккуратным, особенно когда пребываешь в тонком медитативном состоянии, потому что множество «прилипал» тут же актакуют тебя в надежде получить твои деньги любой ценой, в том числе клоунады или элементарного обмана. Духовная бедность вкупе с бедностью физической порождает самую уродливую форму невежества, абсолютную черноту.
Возле речки мне стало заметно лучше, звон в ушах прекратился, заглушаемый мерным рокотом кристально чистого горного потока. Направляясь обратно к кунде, я обнаружил там только пару браминов и никого более. Показав жестом что хочу побыть в медитации, а всякие обряды и деньги (сделка: обряд в обмен на деньги) за них — потом, я присел в укромном углу и погрузился в медитацию, испытывая в ней очень большую потребность именно здесь и сейчас. Войдя в пространство Света, моя сущность воспарила над суетой индийской действительности, выше самых вознесенных в небесную синеву гималайских вершин, выше видимых небес туда, чему нет названия и переделов, в пространство абсолютного всеведения. Душе там светло и спокойно, она всегда стремится туда, где ее истинный дом и прибежище, пройдя через все невежественные трансформации в этом и множестве иных миров, она рано или поздно возвращается туда, в свой космический дом, в пространство Абсолютного Света.