По мере продвижения по городу улицы становятся совсем узкими и витиеватыми, они хаотично петляют между полуразрушенных домов как будто недавно здесь было мощное землетрясение. На наш вопрос водитель ответил:
— Дома частично сносят для расширения проезжей части, эту улицу хотят сделать прямой и широкой.
И действительно, зачем строить новое жилье когда можно просто снести часть дома до ближайшей капитальной стены? Впрочем, новая часть города выглядит не столь уж аутентично и убого: в Варанаси строят многоэтажки-кондоминиумы с высокими заборами по периметру для защиты собственности жильцов от бедных слоев населения,. Строят вполне добротно и по-современному. А новенькое шоссе было открыто совсем недавно, к визиту Премьер-министра страны. Не приедь Нарендра Моди — не было бы и прекрасного скоростного шоссе. В-общем, все как у нас, в России.
Дождь тем временем как-то внезапно иссяк, стало проглядывать солнце, его жаркие лучи пробрались в глубину узких переулков «города мертвых», впрочем, до предела заполненного суетящимися, вечно спешащими, вполне живыми людьми. Улицы — сплошная транспортная пробка, с нашей точки зрения это полный коллапс, для горожан — обычная ежедневная рутина. Как же много здесь людей…вероятно, как минимум половина почти полуторамиллиардного населения Индии съехалась в Варанаси в надежде умереть здесь и быть сожженными на местной набережной. Или утопленными с камнем, привязанным а ногам, посреди Ганги…
Водитель виртуозно и терпеливо пробирается через весь этот беспрерывно сигналящий поток всевозможных транспортных средств, часть которых везёт еще живых, а часть — уже мертвых. Живых — по их обыденным делам, мертвых — на костры, к Ганге. На улицах Варанаси можно встретить представителей большинства народностей Индии; такой разношерстной публики, пожалуй, не увидишь больше ни в одном другом городе страны. Выстояв длиннющую пробку, мы увидели вдалеке просвет между домами и непомерно разлившуюся Гангу, в просвете — высокая кирпичная труба крематория, которым, впрочем, никто не пользуется. Индуисты считают — сожжение кармы возможно только на дровах, но никак не на электричестве. Предрассудки? — Может быть. Но традиция в Индии превыше всего, даже если она выглядит шокирующее, чересчур аутентично. Что поделаешь, это — пожалуй, самая патриархальная страна в мире.
Ко счастью, в крематорий мы не поехали, — ещё рано, — а свернули в узкие улочки старого квартала, ведущие вверх по течению Ганги, к Асси гхату. Гхат — это ступенчатая набережная. Ступени делают из природного камня для того, чтобы на них было удобно совершать традиционное очистительное омовение в водах священной реки даже во время ее сильного разлива. Долгие попытки доехать до гостевого дома с использованием навигатора, водившего-блудившего нас кругами возле одного и того же места, не увенчались успехом. Мы остановились в сотне метров, упёршись в совсем узкий проулок, где проедет разве что мопед или моторикша. Естественно, на улочках, особенно после сильного дождя, очень грязно, повсюду кучи мусора, собаки, коровы и даже буйволы. Троих буйволов наш водитель тщетно пытался обогнать на узкой дороге, пришлось долго ехать вслед за ними.
Мы без труда нашли гостевой дом, узнав его красочный фасад по картинке, размещенной в системе онлайн-бронирования отелей. Выглядит он очень достойно, особенно возвышаясь посреди грязных трущоб, где живёт самая бедная часть населения, живёт себе и живёт, без планов и надежд. Потому что надежды для них здесь нет. Точнее есть конечно — умереть в Варанаси и тем самым закончить страдание раз и навсегда, выйдя из череды рождений и смертей, из колеса Сансары… Это, пожалуй, единственная надежда для тех людей, что населяют трущобы города Шивы. Мужчины неподалеку играют в настольную игру, женщины стирают белье, дети носятся наперегонки по гнилым доскам, перекинутым через зловонные лужи. И все выглядят вполне счастливыми. По крайней мере, здороваются с нами, улыбаются и совершенно ничего не просят. В Варанаси очень приветливые и гостеприимные жители, я в этом убеждался не раз во время, своих предыдущих поездок.