Штурм перевала Торунг Ла (5416 м.)
Как и следовало ожидать, поспать сегодня не удалось. Во всем виновата высота — начиная с 4 — 4,5 км. я испытываю по ночам приступы удушья. Та же ситуация была в Тибете во время обеих поездок. Не исключением стал и этот поход. Любая попытка заснуть приводит к кошмарному, мучительному состоянию. Когда человек засыпает, дыхание замедляется, и в этот момент скпзывается пониженное содержание кислорода в высокогорном воздухе. Начинается приступ удушья, и сна как не бывало. Несколько глубоких вдохов-выдохов спасают ситуацию, но ненадолго. Даже если на минуту удается уснуть — мучают жуткие кошмары.
В-общем, ночь моя прошла в холодной комнате гестхауса с уличной температурой внутри. Вечером подморозило, снег прекратился, ночью все небо было усеяно яркими звёздами! Я любовался ими через окно, лежа во всей теплой одежде что была в наличии, укрывшись двумя одеялами… — «Поскорее бы утро и в путь» — думал я, борясь с приступами удушья и головной болью.
Рассвет медленно растворял звезды, остпвляя на безоблачном небе лишь самые крупные из них. В лагере началось движение, а значит, пора выбираться из-под теплых одеял в это промерзшее насквозь утреннее пространство…
В ресторанчике уже заканчивали завтрак туристы — молодежь из разных стран мира, перепаковывали рюкзаки и проверчли снаряжение. Времени 5:30 утра.
Я тоже, наспех запив омлет двумя кружками горячего чая (чтобы согреться изнутри и подготовить себя к затяжному подъему), рассчитался с хозяевами, накинул на плечи собранный накануне рюкзак и отправился вслед за другими по горной тропе, уходящей далеко вперед и наверх. Подъем очень затяжной, минут 40 идешь только вверх по каменистой заснеженной тропе, все вокруг бело. Шаг за шагом, тело в ужасе от такой резкой нагрузки в столь ранний час. А еще тяжело дышать — воздух морозный, кислорода в нем мало. Солнце меж тем медленно, величественно выходит из-за огромных горных вершин; облака, заполняющие глубокое ущелье, поднимаются наверх, а над ними вздымаются пирамиды заснеженных горных вершин. Главное — не споткнуться на обледенелой тропе, идущей по крутому склону, люьуясь этой первозданной красотой.
Долго-долго взбираюсь наверх вместе с другими туристами, пока не достигаю верхнего базового лагеря Upper Torung. Простенькие каменные домики без удобств и отопления, туалет на улице и маленький пищеблок с непременно гордой вывеской «Restaurant». Тропа вновь идет вверх по снежным склонам, уводя все выше и выше, туда, где вздымаются пики самых высоких гор. От грандиозности гималайских пейзажей часто захватывает дух (и так дышать тяжело, а тут еще и красоты запредельные). Подъем на перевал занимает несколько часов, в условиях большой высоты и разреженного воздуха все движения замедляются, и ты идешь наверх как будто во сне, тяжело дыша морозным воздухом, обжигающим легкие. Глаза защищают специальными альпинистскими очками, иначе можно «словить зайцев», т.е. получить «снежную слепоту» — очень неприятная ошибка начинающих альпинистов.
Время растягивается, кажется, идешь уже так долго, что перевал должен быть совсем близко. Но не тут то было…спрашиваю у местных мужиков-шерпов, предлагающих чай в простенькой хижине (тоже, кстати, «ресторан»), далеко ли до перевала. «Два часа ходу» — отвечают они. Понимаю, что мои ожидания, мягко говоря, не соответствуют действительности.
Все выше и выше…тропа среди снежных сугробов напомнила мне зимние походы в России. И еще как то раз я безрассудно отправился на лыжах по льду реки Вятки, когда ударил сильный 35-градусный мороз. И ведь не остановил ни трескучий холод, ни сильныц ветер, ни расстояние в 20 км! Воспоминания нахлынули благостной пеленой, скрашивая однообразие подъема по снежной тропе. Так удается отвлечься от мыслей о перевале, о том, когда же, наконец, начнется спуск…
Временами сил как будто не остается совсем, хочетсч сесть на промерзший камень и просто не двигаться, никуда больше не идти. Вокруг все бело, суровые недосягаемые вершины молчаливо и безразлично смотрят на тебя, на крохотное существо, карабкающееся из последних сил наверх.