Обещал рассказать о сегодняшней встрече с Вишну.
Встреча, о поисках смысла, вечной душе и религии хинду
Иду утром к Ганге как обычно, в это время на широком каменистом плесе обычно никого нет. Первый час медитирую на фигуристой каменной глыбе, по форме напоминающей роскошное кресло, со всех сторон омываемое водами священной реки. После медитации обычно раздеваюсь, и в чем мать родила три раза окунаюсь с головой в ледяной, кристально чистый поток стремительной горной реки. Тут главное, чтобы не унесло течением на стремнину и не побило о каменные глыбы.
Но сегодня мое любимое «кресло» занято другим йогом, потому я сразу пошел в тихое, укромное место на берегу, среди каменных глыб. Тут есть прекрасные небольшие пляжи с мелким, белым песком, рядом — джунгли и старица со спокойной водой, где можно неспешно принимать ледяные ванны, разогревшись на гималайском солнышке.
Следом за мной пришел человек, индиец с намотанным на лицо платком. Только глаза его были видны в прорезь. Присел рядом со мной, медитирующим, и между нами начался разговор, длившийся пару часов. Представился он как Вишну, именем верховного Господа, причины всего сущего. Что-ж, Вишну так Вишну… Говорили о многих вещах — о религиях и Мастерах, цивилизациях и политиках, о России и Индии. Вишну странствует по предгорьям Гималаев, но цели пока своей не определил:
— Я хожу везде и всюду, по Гималаям, ночую где придется, но не знаю в чем моя цель, что я ищу на самом деле…
— Ты ищешь себя-истинного, больше нам искать в этом мире нечего, его природа пустотна и иллюзорна, — воодушевляю его я.
— Откуда ты? — задал он риторический вопрос.
— Я — из Параматмы, «Души мира», я пришел из Бога и уйду к Нему же, — таков был мой ответ.
— Что по-твоему значит «Параматма», — поинтересовался он.
— Единая душа мироздания, причина и следствие — в одном. Вот камни на берегу Ганги — это тоже души, но не такие подвижные как наши, или, предположим, песчинки на пляже — тоже часть Вселенской души… Все есть параматма, нет ничего вне ее пределов.
— Но это же всего лишь камни и песок, как в них может быть параматма? — Спрашивает он.
— Это наш обусловленный ум имеет привычку разделять на живое и мертвое, правильное и неправильное, на «я» и «ты»… Но все мы едины, и пребываем вечно в Боге, это — свойство нашей божественной души, не отождествленной со смертным телом и умом, суть, иллюзиями. Душа не имеет пола, возраста, национальности, вероисповедания…
Наш разговор затянулся надолго, Вишну очень интересовало, что я делаю в Индии и почему принял саньясу, ученичество от духовного наставника, гуру. Мы даже пару раз разговаривали на повышенных тонах, мне пришлось призвать его к уважительному отношению к иностранцам и другим принципам жизни, отличным от индийских.
— Если ты заявляешь, что единственная правильная религия на Земле — это индуизм и лежащая с его основе Санатана Дхарма, то ты уже пребываешь тотально в уме и в эго. Никогда не превозноси что-то над чем-то и не считай, что одна религия или философия «правильнее» другой! — Заявил ему я. — Иначе иди в лес, откуда ты пришел, и усмиряй свою гордыню долгими аскезами. Я хотя и иностранец, но не страдаю комплексами и не превозношу одно над другим, просто есть много разных путей к Высшему, но это не значит что один — правильный, другой — нет. Они просто разные, как и все мы, как камни на этом берегу. Посмотри на эти два камня (показал ему их), они совсем разные? Но из них состоит берег, на нем сидим мы и не задумываемся об их различиях, для нас это просто каменистый берег…
Мы многое обсуждали, в итоге, когда стало припекать солнышко, Вишну растянулся рядом на камнях и уснул. А я, лежа на спине, смотрел в бездонное гималайское небо с плывущими по нему грозовыми тучами и слушал мерный рокот Ганги, шлифующей каменные перекаты…
