Третий день я слышу голоса…точнее голос девушки, она поет что-то, но невозможно разобрать слова песни. Это волшебное пение возникло из ниоткуда когда я лежал на большом плоском камне, на берегу Ганги в полном одиночестве. Вначале возникло ощущение, будто где-то сидит девушка и поет нереально красивую, мелодичную песню. Я пытался найти ее, но на берегу никого не было. «Может быть в одном из ашрамов кто-то так самозабвенно поет?» — Возникло у меня объяснение. Но время шло, а песня все не кончалась и…источник ее то удалялся, то приближался, временами она звучала совсем рядом. Ничего подобного я не слышал раньше, это мелодичное пение одновременно похоже и на женский вокал, и на звуки флейты…
— Это — песнь Ганги! Живой богини Ганга Дэви! — Вдруг понял я. Сама Ганга Джи поет ее, и я впервые в своей жизни слышу ее. Звук этой песни зачаровывает и проникает в самое сердце, она как сама Любовь наполняет пространство мистическим светом высшего присутствия. На противоположном берегу, в ашраме мужчины дружным хором запели ведические гимны, но и этот хор хорошо поставленных голосов браминов не смог заглушить нежное пение Ганги. Поднявшись с камня, я подошёл к живой воде, присел на колени и долго держал ладони над ее поверхностью. Кристальной чистоты вода радостно играла солнечными бликами, совсем рядом плескались рыбки. А песня все звучала как будто теперь уже внутри моего существа, ее источник был повсюду и нигде.
Поднявшись к гроту, я расположился на камне у его входа, сел в медитацию и постарался сконцентрироваться на внутренних ощущениях. Стоило достичь состояния тишины и полного отсутствия мыслей, как песня Ганги зазвучала совсем близко, она лилась серебряными струями студёных горных ручьев с неприступных каменных круч великих Гималаев, стекала по замшелым каменным глыбам, среди мхов, папоротников и ароматных цветов. Игривыми каскадами песнь богини бурлила на дне глубоких ущелий, падала с высоты каменных ступеней мощными водопадами, окружённая ореолом радуг, отражающих солнечный свет миллионами крохотных брызг. Несущая божественную любовь от стоп самого Всевышнего, Ганга Дэви пронзает время и пространство, изливаясь потоком бессмертной энергии Творения сквозь все девять Вселенных…
Я быстро открыл глаза от лёгкого прикосновения. Это большая, прекрасная тропическая,бабочка размером с ласточку села на руку. В ветвях вековых деревьев щебечут птицы, крохотные муравьи бегут по камням, ящерица замерла в ожидании возле трещины в скале, паук недвижимо завис посреди большой паутины. Эта сверкающая, лучезарная картина мира, сотканного из божественных энергий, как немыслимой сложности голограмма предстала передо мной во всей своей глубине, мудрости и бесконечности. «Мир соткан из света, из пульсирующих лучей Живых Энергий, излучаемых повсеместным божественным Присутствием!» — Пришло мне. — «Наблюдаемое не существует без наблюдателя, мир не имеет материальной природы, он — суть иллюзия, отражение вашей внутренней, духовной Вселенной. Ощущение отдельности, отождествление с умом и телом — часть этой Игры (иллюзии), так Сущее наслаждается самое собой».
Долгое время, несколько лет и особенно эти полгода с момента начала изоляции от внешнего мира я пытался достичь абсолютной тишины ума. Иногда это удавалось лишь отчасти, на какое-то время, часто терпел поражение, и медитация не случалась. Но я был терпелив и последователен, не гневался и не испытывал разочарования если ничего не происходило, эти усилия не оказались напрасными, бессмысленными. Я пытался занять себя чем-нибудь чтобы отвлечься, наполнить жизнь в вынужденной безвременной изоляции хоть каким-то смыслом. Строил каменные пирамидки, ходил по джунглям и собирал дрова, много дров, убирал на берегу Ганги мусор, делая из него кучи, а потом уносил его в город, фотографировал все подряд…
Чурался людей, стараясь уйти от них как можно дальше, но всякий раз они возникали из ниоткуда, в самых потаённых местах обязательно кто-то вдруг материализовался, приставал с вопросами, создавал шум и суету. Я затыкал уши бирушами когда шумные индийцы не давали спать по ночам, а стаи собак устраивали истеричный ор. И вот, наконец, тишина пришла, она проникла а меня, и вдруг зазвучала песнь Ганги, прекрасной богини, которой был пленен сам господь Шива. Время шло, а звуки песни то исчезали, то возникал вновь, она звучала с разных сторон, где бы я ни был, куда бы ни пошел. И в «логове Тарзана», стоило погрузиться в медитацию, как пленительный девичий голос напевал эту божественную мелодию. Даже когда я пришел в свою комнату, в гостевой дом, песня звучала повсюду.
Ум судорожно искал ответа: «Либо у меня начались слуховые галлюцинации, либо открылись какие-то сверхспособности. Я или схожу с ума (блуждаю в уме), или выхожу за его пределы…»