Я облюбовал ещё одно тихое местечко среди больших валунов, омываемых водами Ганги. Берег сплошь порос густым кустарником и реликтовыми деревьями, увитыми лианами. Это совсем рядом с нашей пещерой, достаточно пройти метров 50 в сторону, за большие каменные глыбы. Мне нравится мерный плеск воды о прибрежные камни, шелест осоки на ветру, густые многослойные туманы, плывущие над могучей горной рекой с белыми, как молоко, водами. Соседние валуны я украсил каменными пирамидками, они как бы охраняют мое безмолвие с тылу, не давая посторонней энергии возможности проникать в это уединённое место.
Большой валун с округлым верхом удобен чтобы сидеть на нем немного выше уровня воды и погружаться во внутреннее созерцание, полностью абстрагируясь от мыслей и желаний. Это — совершенное место для медитации, которое вообще когда-либо можно найти. Передо мною — Ганга, быстрые и холодные ее воды проносятся мимо, от гималайских ледников — на равнину чтобы рано или поздно встретиться с великим океаном. А я сижу утром, днём, по вечерам, и наблюдаю за мерным течением воды, за внутренним своим пространством, где разворачивается целая Вселенная. Здесь никто не потревожит моего одиночества, пусть Кришна-баба и Санджи совсем рядом, у них свои места для медитации, они не ходят в эту сторону.
А ещё когда утром поднялся густой туман и начал накрапать мелкий дождик, постепенно становившийся все сильнее, я нашел укромное местечко под густым кустарником. Ветви образуют низкий свод, под ним — относительно сухо и уютно, всюду — каменные глыбы, покрытые мхом, разноцветная круглая галька и переплетённые ветви кустов. Переждав небольшой дождь в этом месте, я по наитию начал создавать композицию из небольших галек, и устанавливать их на замшелые булыжники. Получилось ещё одно место для медитации, более камерное и скрытое от дождя. Поблизости — «сад камней», где множество высоких каменных пирамидок установлено на скальном уступе, выдающемся из берега посреди густых кустарников. Часть пирамидок были перенеся сюда во время резкого подъёма воды в Ганге, да так и остались.
В каждом месте — свой неповторимый колорит, определенное свойство энергии. Среди каменных пирамидок-«антенн» уютно сидеть в медитации, чувствуется нечто особенное, ни с чем не сравнимое качество энергии, как бы поднимающей тебя над мирской суетой. И, наконец, я сегодня вновь украсил большую каменную глыбу, на которой удобно сидеть или лежать, созерцая движение густых туманов и облаков. Этот камень мы назвали «диван», он выдаётся в поток воды, и был украшен каменными пирамидками до наводнения, потом их пришлось убрать. Теперь я, повинуясь внутреннему ощущению, установил на «диване» три большие пирамидки и две маленькие, а затем прилёг отдохнуть да так и остался лежать на каменной глыбе посреди водного потока настолько здесь хорошо.
Ко мне прилетела вначале одна бабочка ярко-оранжевого цвета, с черными пятнышками, затем — другая, с иным узором на крылышках. Среди камней и воды я чувствую уют и покой, безмятежность и изначальную чистоту, свойственную дикой, нетронутой человеком природе. По небу плывут живописные облака, набегая друг на друга, ни единого просвета синего неба. Мягкие, лёгкие, несущие долгожданную влагу с далёкого океана, чтобы пролиться обильными дождями здесь, на склонах Гималаев, высочайших гор Земли. На меня упала первая мелкая капля, затем — ещё и ещё… Вот уже теплый дождик робко моросит, окропляя вновь созданные каменные творения. А я все лежу на глыбе-диване, не в силах поднять головы — так здесь хорошо и волшебно, как будто благодать небесная снизошла на этот многострадальный мир, и повсюду наступил мир, пришли самодостаточность, мудрость и знание.
Вскоре я поднялся наверх, к каменному гроту, где возле палатки сидел Санджи, аккуратно делая записи в свою толстую тетрадь. На камне, что возле грота — Кришна-баба, прицеливающийся на что-то мелкое, ползущее по его руке. Оказалось, это — совсем крохотный богомол, облюбовавший русского отшельника; насекомое уже давно пробирается по Кришна-бабе, а тот фотографирует его, используя скачанную в Инете программу для макросъёмки. Каждый занят своим делом, никто никому не мешает, вокруг царит покой и умиротворение… Дождик вскоре стих не успев разгуляться, на небе блеснули солнечные лучи, пробиваясь сквозь мягкую перину облаков… Из ашрама, что на другом берегу Ганги, звучит звон молитвенных колокольчиков, где-то мычит корова и лают собаки.
Вот она, настоящая Индия, и такою она была всегда, во времена живых богов, великих царств и эпохальных битв, завоеваний и поражений. Здесь, в гималайских пещерах всегда есть мудрецы-аскеты, даже если весь мир погряз во лжи и лицемерии, стяжательства и фальши… Знайте — они, эти вечные Риши всегда здесь, их божественное присутствие не прекращается ни на мгновение. Потому мир людей до сих пор все ещё жив.