Автор: jayant

За несколько часов прогулки и медитации я не встретил ни одного человека, по крайней мере на этом берегу Ганги. Напротив — несколько ашрамов, и там жизнь понемногу теплится, время от времени прогуливаются монахи-послушники, иногда среди каменных глыб пробираются в своих ярко-оранжевых одеждах садху. А здесь — тишина и покой, никто не тревожит мое благостное одиночество. Я вернулся в «Логово Тарзана» чтобы побыть под сенью большого купола, образованного сплетением лиан, их толстые витиеватые стволы здесь повсюду, они как канаты тянутся вверх, взбираясь по деревьям, висят между ветвями, их широкие округлые листья создают приятную тень и прохладу. Среди замшелых каменных глыб мне ещё в августе приглянулась одна, прямо под вертикальной скалой, увитой цепкими корнями дерева фикуса.

Место это находится в самом центре каменного хаоса, до него никогда не добирается солнечный свет, и даже во время сильного дождя здесь можно остаться совершенно сухим. Расположившись на маленькой, совершенно плоской глыбе, как будто специально созданной для медитации, я погрузился в глубокое внутреннее созерцание. Такой мир и покой царят в этих райских местах, повсюду чувствуется умиротворение и благость. На другом берегу Ганги, прямо напротив — красивый, полноводный водопад, он своим мерным шумом создаёт неповторимую звуковую вибрацию вкупе с пением вод святой реки. Под куполом из лиан особенно уютно и загадочно, не покидает ощущение будто находишься в диких джунглях, на необитаемом острове.

Когда медитация была завершена, я перебрался на соседний камень, он тоже плоский сверху и лежит слегка наклонно, с уклоном в сторону реки. На нем удобно лежать, наслаждаясь красотой зелёного купола, через крохотные отверстия в котором видно синее небо, иногда — солнечные лучи. У меня в сезон муссонов, когда гулял в этом месте и, застигнутый проливным дождем, скрывался здесь, возникала мысль как было бы хорошо изготовить подвесную платформу, поставить на ней крохотную палатку и жить под куполом из лиан, в доме, висящем над каменным хаосом! Кто знает, может быть, когда-то удастся реализовать эту идею? В ней нет ничего сложного, требуется лишь достаточное количество бамбуковых палок для изготовления платформы, веревки, верёвочная лестница и одноместная палатка.

Правильно подвесив такой дом, можно не опасаться нападения тигра или леопарда, они хотя и великолепно лазают по деревьям, не смогут добраться до висящей на веревках конструкции. Помешать могут разве что обезьяны, но если не хранить в нем еду, они не заберутся внутрь палатки. К тому же, обезьян я здесь видел очень редко, они по непонятной причине избегают это вроде бы идеальное для них место с таким количеством лиан и возможностью надёжно укрыться под куполом из их крупных листьев и сплетений стволов. Вдоволь отдохнув и помедитировав, я отправился обратно в лагерь, предварительно искупавшись на пустом пляже.

Кришна-баба сосредоточенно возился с чем-то, как выяснилось, натирал песком маленькую подкову, найденную на берегу Ганги. Он довел ее до состоянии сверкающей пряжки на ремне солдата-срочника и с торжественным видом, предварительно продев в отверстия подковы верёвку, повесил это украшение себе на шею. «На счастье?» — Спроси я. «Ага» — Ответил он. Вскоре был готов обед, состоящий из все той же каши-сечки со специями и кусочками сои. Мы молча сидели и обедали под тентом, глядя на быстро текущие воды Ганги. Тут пришел Шивпрасад-баба, он обретался в городе всю ночь и первую половину дня.

Сегодня вновь стало жарко, после дождей вся влага быстро испарилась и висит в воздухе, но в этом году над Индией нет такого марева как раньше, потому что многомесячный локдаун почти полностью парализовал жизнь в стране, экономика остановлена, многие предприятия не работают до сих пор. И природа быстро восстанавливается, что прекрасно видно по этим священным местам, где по берегу Ганги ночами свободно гуляют тигры и леопарды, утром можно увидеть пасущихся оленей, множество птиц, в том числе диких павлинов. Я уже не говорю об обезьянах, которые любят проказничать, один крупный самец макаки повадился приходить к нам в поисках вкусняшек каждый день как по расписанию, утром и вечером.

Подошедшие вчера вечером после сильной грозы карапузы оказались, судя по их словам, людьми непростыми, один из них, как будто известный политик, на отдыхе разумеется. Ну с кем не бывает, политики — они и в Африке политики😊 Комплекция у них обоих точно такая же, как у большинства зажиточных индийцев, кому за 30, у нас в старину говорили «пузо в три арбуза». Пока мы с ними общались, подошёл Кришна-баба, закончивший бегать по пляжу. Вскоре сверху, со стороны джунглей послышался крик Тарзана, наши гости воодушевились и начали вести перекличку с невидимым товарищем. Это, судя по всему, третий член их команды. Вскоре, после активного и очень громкого общения, он появился на каменистой тропе, с трудом по ней спускаясь. Всё-таки сыро и уже достаточно темно.

Стоит ли говорить, комплекции он был точно такой же, как уже знакомые нам персонажи. Естественно, они задавали обычные в таких случаях вопросы, а узнав, что мы с Кришна-бабой из России, не преминули отвесить комплименты в адрес самых красивых русских женщин. Один из них, особенно разговорчивый, даже поприставал ко мне со вполне обычной для индийца просьбой найти ему россиянку для «дружбы». Пришлось аккуратно объяснить — сводничеством не занимаюсь, а если есть потребность и желание познакомиться с иностранкой, это можно сделать в любом местном ресторанчике, где обычно интуристы зависают по вечерам. Понятное дело, «трезвый пьяному не товарищ», но разговор получился все равно смешной.

Разговорчивый пристал к Майклу будто бы знаком с ним с прошлого года и уверял будто бы они вместе курили чиллам. Майкл его явно не узнавал и был немного озадачен, а потом и вовсе ушел под благовидным предлогом. «Политик» завис на телефоне, а мы с двумя его товарищами-карапузами общались, пытаясь друг друга понять (английский у них — так себе). Они даже зачем-то сообщили марку и цену их автомобиля, видимо, для пущей важности. В-общем, как дети…сколько бы лет индийскому мужчине ни было — он остаётся ребёнком. Об этом я уже много писал, повторяться не буду. Вскоре они ушли по горной тропе, ведущей через джунгли на дорогу. Мы тоже начали собираться в город, надев влажную одежду, ничего сухого в этом мире после такого сильного дождя не осталось.

Весь следующий день я посвятил прогулкам и медитации. Ранним утром, придя в лагерь, развесил по окрестным камням нехитрый скарб — одеяла, покрывала, туристические коврики. Все было абсолютно сырым. Шивпрасад-баба и Майкл, естественно, эту ночь провели в городе, причем первый утром пришел и занялся готовкой чая пока я разбирался с сушкой вещей. Позже моя программа очередного «рабочего дня» была предельно простой — иди куда глаза глядят и куда тебя ведёт сердце. Привело оно меня в «Логово Тарзана», где долго сидел в уютной нише скалы-останца, потом полазил по каменным завалам и стволам лиан, искупался на пустынном песчаном пляже и направился к нашему тайному убежищу — «пещере». Вода сильно спала, ходить по берегу стало намного удобнее.

Всюду — россыпи каменных глыб, обломки скал, небольшие пляжи, заросли цветущего кустарника. Мне нравится бродить босиком по камням, взбираться на скалы, сидеть в тенистых гротах, слушать звуки природы и наблюдать свой внутренний мир. Для этого никто не нужен, никакой собеседник, потому что когда отправляешься во внутреннее путешествие к центру своего существа, находишь в себе так много увлекательногл, и места скуке больше нет. Мне хорошо тогда, когда когда я совсем один и тогда, когда рядом друзья, или просто люди. Потому что состояние блаженства приходит изнутри, для него не важно, что там, снаружи.

Поэтому раньше «блаженными» часто называли отнюдь не дурачков, а тех, кто уже достиг богореализации, просветлённых Мастеров. Слова «гуру» не было в лексиконе на Руси, а в Бхарате (Индии) таких людей почитали как мудрецов, называя уважительно бабА (ударение на последний слог) или даже бабаджи («джи» — особая степень почтения). Но мне до этого состояния, конечно, ещё очень далеко… Блаженство присутствует во мне, но все еще внешние раздражители нет-нет да задевают и выводят из душевного равновесия. Есть над чем работать, к чему стремиться. Наверное, поэтому я и нахожусь здесь, с величайшим Гуру — Гангой Джи. Ведь Ганга отождествляется с господом Шивой, Всеблагим, разрушителем Вселенной, повелителем гор и покровителем аскетов. Как же много ещё надо изменить в себе, насколько это долгий и трудный путь! Но то, что я уже здесь, на севере Индии, в Гималаях, у Ганги — это уже многого стоит, видимо, у меня хорошая карма раз оказался здесь и сейчас.

Ближе к вечеру этого особенно жаркого, душного дня небо стало хмурится, чувствовалось приближение грозы. Я сидел возле каменной глыбы, по форме напоминающей одногорбого верблюда и практиковал медитацию когда первые крупные капли дождя упали на валуны и поверхность воды. Чем дальше — тем больше капель, и вдруг дождь припустил с неистовой силой, начался тропический ливень. Поскольку одежды на мне не было, то и мочить, собственно, нечего. Я не стал убегать в укрытие, под тент, где и так уже сидели Кришна-баба и американец Майкл. Очень люблю иногда побыть под проливным дождем, тем более здесь, на святых берегах Ганги.

Я зашёл в воду между двух больших валунов и окунулся с головой троекратно; по поверхности воды со всей силы молотили частые капли, это был уже не просто дождь, а ещё и мелкий град. Тяжёлые капли с крохотными кусочками льда врезались в воды Ганги, а когда я выбрался наружу, то и в меня. Необычное, очень удивительное состояние. Я снова сел в медитацию и сконцентрировался на наблюдении за ощущениями от ударов сотен и тысяч капель о поверхность тела. Постепенно, по мере ухода в глубину медитации, удары становились все менее различимы,, пока не растворились в общем ощущении единства со всей водной стихией, как будто я и вода — одно и то же, нет никаких границ между нами.

Затем вдруг захотелось прилечь на большой камень-валун, и теперь уже тяжёлые капли молотили меня сверху, ударяя в лицо, их прохладная тяжесть давала ощущение свежести и новизны. Как же долго я не лежал вот так, на камне, посреди святой реки, под сильным ливнем, и не превращался в ощущение единства с водной стихией, с великими силами природы! Дождь и не думал кончаться, он припустил с ещё большей силой, подул прохладный ветер. В скале «Верблюд» есть удобная ниша, где можно лежать и слушать звуки природы, над ней — крохотный карниз, защищающий от палящих лучей солнца, а сейчас — от града и дождя.

Я забрался в эту нишу, в которую сверху потоком текла вода, устремляясь ниже, в Гангу. Когда мне стало слишком прохладно, а дождь все никак не унимался, нашёл ещё один выход — в самом низу, под скалой имеется маленький грот-пещерка, в нее как раз может, сложившись в позе эмбриона, забраться один человек. Что я и сделал, завернувшись в предусмотрительно спрятанный мною здесь тонкий оранжевый шарф. Сложившись, я облокотился на камни, по которым на голову сверху стекали потоки дождевой воды, и предался созерцанию текущей рядом красавицы Ганги. Дождь то почти прекращался, то принимался с новой силой, и мне пришлось долго лежать в этом крохотном гроте.

Вскоре стало немного светлее, подул свежий ветер со стороны Гималаев, и дождь постепенно ослаб. Выбравшись из своего укрытия, я застал под тентом только Майкла, а неподалеку, на песчаном пляже кто-то бегал туда-сюда. Мне стало интересно кто бы это мог быть, кто может носиться под дождем в это вечернее время. Ну конечно это был Кришна-баба! Он, замерзнув, принялся носиться взад-вперед, напевая какие-то речевки, вроде бы про Перуна и перуницу. Вид у него был очень довольный, а бег по пляжу туда-сюда явно доставлял ему немалое удовольствие. Тут дождь припустил с удвоенной силой, я решил спрятаться в гроте побольше. Неподалеку есть скала, на «балконе» которой я часто медитирую, в ее основании — низкий, но просторный грот, надёжно защищающий от дождя. Я забрался внутрь, сел на пару плоских камней и принялся созерцать происходящее снаружи буйство природы.

Вода струилась повсюду, но меня она больше не задевала. Вскоре мимо прошли Уджвала Кришна с женой, они меня в этом укрытии даже не заметили, хотя были всего в паре метров от грота. Так, постепенно дождавшись окончания ливня, я просто ждал когда погода успокоится. Под тентом сидел только изрядно замёрзший и вымокший почему-то снизу Майкл, я присел рядом, достал из-под себя влажное одеяло и укутался им. Кришна-баба по-прежнему бегал взад-вперед по пляжу, к нам с его стороны пришли двое крупных индийцев — карапузов в плавках. Мужики были явно навеселе, подвыпившие, приветливые и общительные, они немало удивились, встретив нас на берегу в такую погоду.

Ранним утром я сидел на песчаном пляже Ганги, слушая ее мерный рокот, любуясь первыми лучами солнца, медленно поднимающегося над вершинами синих гор. Живописные каменные россыпи на берегах святой реки прекрасны, они создают необыкновенную атмосферу тайны и со-настроенности с энергиями великих Гималаев. Пирамидки-торы, что были возведены мною в течение всех тех дней, что мы провели на этом месте, органично вписываются в общий ландшафт, придавая ему ещё больше загадочности, их устремленность в небо — как символ духовного роста и стремления ввысь, к движению по духовной перспективе. Для меня самого остаётся загадкой как эти неустойчивые на первый взгляд конструкции могут стоять настолько долго, выдерживая натиск стихии — сильные порывы ветра и ливневые дожди?

Но в то же время что-то поднялось в душе, как будто со мной ведут скрытую борьбу, некая сила пытается пробить меня на астральном и физическом планах, делая все возможное для того, чтобы меня здесь больше не было. Или точнее не совсем так…чтобы я никак не проявлял своего присутствия на физическом плане. Этому во многом способствовал сегодняшний кошмар, приснившийся глубокой ночью и недавнее повторное разрушение кем-то «Сада камней». Что-то идёт не так, мне нужно сделать одну вещь чтобы усмирить эти недобрые энергии. Я встал и принялся разбирать все свои творения, одну за другой, камень за камнем. Когда пирамидки были слишком высоко и не удавалось разобрать их бесшумно, я просто сталкивал их вниз, камни с грохотом катились по скалам, ударяясь, падая друг на друга и в воду.

Так за считанные минуты я уничтожил все, что создавал в течение многих дней. Творил по велению сердца, в глубокой медитации, стараясь подчеркнуть запредельную красоту этого святого места. Кому-то я помешал своим творчеством, кого-то эти энергии задели и вызвали отторжение, негатив и заставили их два раза подряд разрушить «Сад камней», что был в сотне метров отсюда. Я понял этот посыл после сегодняшнего ночного кошмара и убрал следы своего спонтанного творчества. Так господь Шива разрушает миры, мудро и безжалостно, без эмоций и сожаления. Потому что для Вечности не существует ни времени, ни пространства, никаких привязанностей.

— Отпускаю все, не сожалею ни о чем, не привязан ни к чему, к результатам своего труда. Пришло — ушло, создано — разрушено, рождено — умерщвлено, есть только Вечность и Истина (Бхагаван)… Оставил я лишь одну пирамидку, самую высокую, ту башню, что изваял вчера из тяжёлых каменных глыб. Чтобы концентрировать свою духовную энергию во время медитации и запускать ее вверх, повсюду, по всей планете, более того, во Вселенную! Сонастраивайтесь со мной, почувствуйте этот колоссальный благой посыл сил света, исходящий отсюда, с берегов священной Ганги! Закончив, я совершил омовение и погрузился в медитацию. Пусть будет все естественно, не надо ничего здесь менять.

А сон…был очень странный, мистический. Это — астральное нападение, они иногда, очень редко случаются со мной, и вообще с каждым духовным искателем. Потому что путь этот тернист и опасен, ты становишься максимально чувствителен ко всем энергиям; разные сущности пытаются войти с тобой в контакт, пробить тебя. И светлые, и явно демонические. В том сне мы сидели за столом с Кришна-бабой и, вроде бы, с Ромой, когда принялись есть, я почувствовал затылком мощное энергетическое воздействие как будто кто-то или что-то недоброе приближается ко мне сзади. Оглянувшись, оторопел, увидев позади некоего садху, он был в оранжевых одеждах, с тюрбаном на голове, на вид лет 30-40. Неимоверная, нечеловеческая сила исходила от него, но она была не светлой и благой, скорее демонической.

Я отвернулся и попытался продолжать есть, но меня как будто схватили за правое плечо и с силой тянули назад. Тут я вновь оглянулся и увидел этого садху, на сей раз он был намного ближе. И вновь я изо всех сил сопротивлялся воздействию, отвернувшись от него. Меня эта сила схватила за бок и попыталась утащить с собой; в этот момент я сконцентрировал свою духовную энергию и, повторяя внутренним голосом имя Бога, выбрался из состояния сна, мгновенно проснувшись. Видение тотчас же исчезло. Мне было плохо, сердце бешено билось в груди, я часто дашал как будто борьба была настоящей. Включив свет, посмотрел на монитор смартфона, время — 1:33 ночи. Как обычно, они приходят в «Час быка», с полуночи до 2:00.

Долго не мог уснуть, повторял молитву и обратился к Иисусу, своему заступнику. Вскоре мне стало вновь спокойно и светло, не выключая свет я сладко уснул и спал крепко, на сей раз без ночных кошмаров.

На обратном пути я зашёл в грот и очень долго лежал на каменной глыбе у его входа. Сквозь кроны деревьев время от времени меня достигали солнечные лучи, согревая своим теплом. Неподалеку деловито возилась в листве обезьяна-мартышка, она в одиночестве долго перебиралась с ветки на ветку, то замирая, то вновь проявляя активность. Забравшись на самый кончик ветки, она ловко прыгнула на ветви соседнего дерева, и вмиг оказалась на нем. Скорее всего это самец, обходящий территорию своей семьи. Заметив меня, обезьяна притаилась и надолго затихла в развилке ствола, а затем неспеша отправилась по своим делам.

Позже я вновь искупался на красивом пляже возле скалы-останца и направился обратно в лагерь. Проходя то место, где ещё вчера был «Сад камней», я остановился, присел на валун и сосредоточился на своих мыслях. Потом неожиданно для себя встал и начал восстанавливать все примерно в том виде, как оно было до разрушения. На это потребовалось немало времени, ведь все каменные конструкции были кем-то разрушены до основания. Но работа спорилась, и постепенно сад приобрел почти прежний вид. Более того, я поставил две большие пирамиды поблизости на глыбах скальных пород, лежащих у Ганги. Эта работа физически трудна, ведь приходится перемещать тяжёлые камни, кроме того, она требует большой осторожности чтобы не пораниться и камни не упали с высоты на босые ноги.

В итоге получился новый «Сад камней» и я, вполне удовлетворённый результатом, вернулся в лагерь, где у нас в гостях сидели Рома и девушка Наталья, тоже родом из России. Кришна-баба вскоре принялся готовить обед, мы между делом мило общались под тентом, защищающим от палящих лучей полуденного солнца. Вскоре Наталья ушла на встречу со своим бойфрендом, а мы, дождавшись готовности обеда, вдоволь насытились отменным вегетарианским пловом в исполнении Кришна-бабы. В город я отправился значительно позже обычного, и сразу как только достиг прохладной комнаты, сладко уснул под мерный звук потолочного вентилятора.

Спал я крепко, но недолго, в половине четвертого уже проснулся и собрался обратно на берег. По пути предстояло купить овощи, сегодня на ужин — салат из моркови, белой редьки и «дахи» (индийского аналога сметаны). По пути назад встретил несколько коз, что время от времени пасутся на берегу Ганги. Шли они в сопровождении двоих пастухов, с которыми мы время от времени встречаемся. Завершив вечернее омовение в Ганге, я отправился прогуляться в сторону «Сада камней»; неподалеку на прибрежных камнях замер один индус, он, судя по всему, подглядывал за европейской девушкой, сидевшей в медитации на дальнем пляже. Увидев меня, индус сразу сделал вид будто молится, хотя я прекрасно знаю чем именно он здесь занимается. Многие из этих людей очень примитивны их действия легко предсказуемы…

Подойдя к восстановленному с немалым трудом «Саду камней», я его не застал… Все было полностью разрушено как и позавчера, вообще никаких следов моей многочасовой работы! Вот и думай теперь кому и зачем понадобилось разрушать его. Не то чтобы я разозлился, но вопрос так в очередной раз и повис в воздухе: «Почему, зачем, кому это нужно?» Понятно, что этим занимается кто-то из местных индусов, но их мотивация совершенно непонятна. Возможно, делается чтобы наподлить и разозлить меня, заставить вспыхнуть гневом. Коль скоро происходит это уже два раза подряд, тут явно не случайность, а целенаправленное скрытное действие.

Я вернулся в лагерь и рассказал о случившемся Кришна-бабе, он поддержал мою.мысль о том, что разрушают мои каменные инсталляции из желания навредить и разозлить. Так обычно поступают капризные, мстительные дети, а здесь таковыми является большая часть населения страны вне зависимости от возраста. Чтобы успокоиться и отвлечься от навязчивого желания отомстить придуркам (например, наложить проклятие), я пошел строить поблизости большую башню, выбрав в качестве элементов крупные, тяжёлые камни. Когда все было готово, высота ее превышала мой собственный рост. Погуляв по окрестностям и посидев в лагере, я разобрал пирамиду и по частям перенес ее ближе, чтобы поставить на ближайшем камне. Что-то подсказывало мне поступить именно так. Когда пришел Кришна-баба, мы вместе затащили на обломок скалы первый, самый тяжёлый булыжник, а дальше я а считанные минуты воздвиг высокую конструкцию, назвав эту башню «101-d tower» («Башня 101-д»)…

Кстати, «садху», весь увешанный малами-чётками и декорированный под шиваита, с которым мы познакомились на берегу в июле (они с Шивпрасадом дули чиллам без перерыва) позже обокрал Шивпрасад-бабу, стащив у него множество вещей и, видимо, некоторую сумму денег. Об этом нам поведал сам Шивпрасад-баба. Немного поразмыслив, я решил пока не восстанавливать «Сад камней», пусть там некоторое время ничего не будет. Известна истина: «Все построенное будет разрушено, все рождённые должны умереть, ничто не вечно кроме Бхагавана…». Это -закон мироздания.

Первую половину следующего дня я посвятил прогулке по берегу Ганги, отправившись тем же маршрутом, что днём ранее, но чуточку дальше. На сей раз захватил с собой смартфон чтобы сделать фото этих мест и поделиться с вами. Чаще всего гуляю без средств связи, чтобы не утруждать себя излишними вещами, кроме того, находиться на лоне природы без высокочастотных излучений, которым мы подвергается в присутствии гаджетов. Чувствительность ко всякого рода воздействиям у йогов и медитаторов намного выше чем у людей, не занимающихся духовными практиками, и я очевидно ощущаю на себе сильное вредоносное воздействие многих вещей, присутствия которых в своей жизни люди не замечают.

Прогулка удалась на славу ещё и потому, что часов до 10 небо было затянуто тонким шлейфом облаков, а ранним утром даже прошел дождь. Затем небеса полностью очистились от облачности, вновь стало жарко. Я неспешно гулял по пустынным пляжам, где нет ни одного человеческого следа, забирался на каменные завалы, небольшие скалы, выступающие из поросшего джунглями горного склона, медитировал на гладких, прогретых солнцем валунах, ласкаемых чистыми водами священной реки. Дойдя до «логова Тарзана», искупался на большом песчаном пляже и долго сидел в скальной нише, формой своей напоминающей уютное кресло.

В сеале-останце таких «кресел» для медитации несколько, они как будто специально созданы для длительного созерцания и находятся на разной высоте. Пройдя ещё дальше, оставил позади нашу «пещеру», вспоминая те недавние времена, когда мы скрывались в ней от проливных дождей и гроз в сезон летних муссонов. В пещере живут огромные пауки, на ветвях деревьев любят резвиться обезьяны-лангуры, питаясь сочными листьями, здесь с нами жил пёсик Махешка, который боялся воды и муравьев… Прошло с тех пор совсем немного времени, а все уже так изменилось.

Дальше по берегу мне встретилось множество каменных завалов, джунгли здесь почти вплотную подходят к воде. Наконец вышел к просторному белоснежном пляжу, возле которого — поваленное дерево, как мост перекинутое с одной каменной глыбы на другую, причем одна из них стоит в воде. Это дерево выглядит как шлагбаум, и прямо за ним — просторная необитаемая пещера. Она образовалась в основании большой каменной глыбы и явно когда-то служила убежищем для садху, об этом говорят несколько сложенных из камней заграждений-стен. Пол в пещере песчаный, свод — достаточно низкий, в ней вполне комфортно сидеть.

На полу мне попалась недавно сброшенная шкура гигантского паука. Ее можно принять за трупик, но на самом деле при линьке пауки сбрасывают старый хитиновый покров, он становится для них слишком тесным. Затем на тельце нарастает новый слой хитина. Значит, и в этой пещере живёт как минимум пара этих специфических и не самых приятных на вид созданий. Немного посидев в пещере, я пошел дальше, перебрался через небольшую скалу, выступающую в реку и оказался на длинном красивом пляже. А на нем — совсем свежие, сегодняшние следы леопарда!

Крупная кошка, возможно,та самая что напала на собаку на глазах у нашего друга Майкла, приходила на водопой буквально час-два назад, после утреннего дождя. Следы ведут из джунглей к воде и обратно, и ещё одна следовая дорожка леопарда — вдоль всего пляжа, видно как животное спокойно обходило свои владения идя вниз по течению Ганги. Местами прослеживается борозда, оставленная хвостом животного, до такой степени здесь ровный песок. Рядом я нашел человеческие следы: кто-то в обуви спускался по неприметной тропе сверху, увидел следы леопарда, немного прошелся вдоль них, присел на песок, а затем покинул это место, вернувшись на дорогу. Возможно, это один из егерей нацпарка «Raja Ji».

Когда я вернулся к месту нашей стоянки, вдоволь нагулявшись по живописному берегу Ганги, застал Рому, который пришел отдохнуть от городской жизни Лакшманджулы. Мы принялись вместе готовить ставший уже традиционным обед, состоящий из одного очень вкусного блюда. Называем мы его «веганский плов». Готовит этот плов Кришна-баба следующим образом: замачивается в воде соевый белок (иногда его ошибочно называют соевым мясом), затем обжаривается на растительном масле вместе с порезанной мелкими кусочками морковью и специями, после чего доливается вода и засыпается сечка либо смесь риса и сечки. Некоторое время варим на медленном огне до готовности, минут 15-20 «плов» настаивается — и можно обедать.

Получается очень вкусное и питательное блюдо, практически не отличимое от настоящего узбекского плова, который, как известно, готовится вегетарианским, а мясо узбеки добавляют уже в порции, а не в общий казан. Обычно мы едим один раз в день, на обед, ужинаем либо бананами, либо готовим лёгкий овощной салат. Завтрак состоит из молочного чая и сухарей. В-принципе, этого вполне хватает, голодными мы точно не остаёмся. Итак, пока мы занимались готовкой, мимо прошел странный молодой индус, ряженый под садху, приближаясь к нам, он испуганно закрыл свою физиономию шарфом, тем самым демонстрируя свой страх перед нами, белыми людьми, которых недалёкие индусы считают разносчиками «короны»😊 Мое «Хари Ом», местное приветствие, он проигнорировал и испуганно пошел дальше по берегу.

Мы к таким зашуганным индусам за полгода карантина уже привыкли, к ним стоит проявить сострадание потому что люди невежественные сильно зомбированы и боятся всего на свете. Навряд ли они верят в своих богов и в реинкарнацию. Иначе бы у них не было такого панического страха перед обычной простудой и вообще перед неминуемой смертью. В-общем прошел — и ладно. Вскоре мы пообедали, после чего я отправился в поселок согласно своему ежедневному расписанию. Возвращаясь на берег, я во время спуска по горной тропе испытал сильную боль в правой ноге как будто что-то воткнулось в ступню. Остановился, снял треккинговую сандалию и осмотрел ногу — вроде ничего не видно. Снова надел, ступил один шаг — и вновь сильнейшая острая боль из ниоткуда. Вновь смотрю — ничего не видно, а когда решил изучить сандалию, с трудом увидел острую иголку, кончик которой торчал при нажатии из подошву. Когда с большим усилием вытащил ее, это оказался длинный и очень твердый шип от какого-то растения. Суммарно я наступил на него трижды, точнее, на сандалию, в подошву которой он воткнулся…

Когда пришел обратно на берег ближе к вечеру, я решил прогуляться до «Сада камней», это буквально 100 метров от стоянки, только за небольшим поворотом реки. Но каменных пирамидок не обнаружил вообще ни одной, все они были кем-то разрушены. Более того, этот кто-то не поленился развалить большую башню, которую я соорудил сегодня утром из крупных и очень тяжёлых булыжников. Они были скинуть в реку.

Зачем кому-то было нужно разрушать то, что украшает берег и создавалось много дней трудом и терпением другого человека? На это способен только глупый инфантильный ребенок, реализующий инстинкт разрушения. Но дети здесь не ходят, и вообще сейчас, во время карантина единицы людей приходят в это место, куда с другой стороны просто не попасть, обе тропы идут через нашу стоянку. Получается, именно этот зашуганый индус, ряженый в одежды садху, и уничтожил «Сад камней» исподтишка, из каких-то своих соображений. Извините, мы за ними, за индусами говно и мусор с берега убираем, они умудряются самую священную реку Индии загладить до ужасающего состояния… А стоит сделать что-то благое, концептуальное и красивое — обязательно найдется какой-то умолишённый и уничтожит это.

Не то чтобы я расстроился, вовсе нет, просто в очередной раз убедился в полной неадекватности этих людей, от которых и так стараюсь держаться на безопасном расстоянии. Если раньше, когда я не знал правду о так называемых садху, у меня были иллюзии насчёт них как образца высокой духовности и самоотречения, то сейчас приходится быть с ними предельно осторожным. Потому что подавляющее большинство из них — обычные бомжи, представители криминала, торговцы наркотой, жулики всех мастей, насильники и воры. Скорее всего, есть в Индии и настоящие садху, но только не здесь, не в Ришикеше. Они далеко и высоко в горах, обманом, вымогательством такие светлые люди точно не занимаются…

Сегодня прекрасный солнечный день, наполненный благостью и теплом. И в то же время, со мной происходят какие-то маленькие события, не всегда позитивные, которые заставляют как-то на них реагировать. Я вообще очень спокойно стал ко всему относиться, этому во многом учит Индия, похожая на человеческий муравейник с совершено непонятным нам укладом жизни, как будто находишься на совсем другой планете. Утром после чаепития в компании всех наших отшельников, (если можно так выразиться) я отправился на прогулку по берегу Ганги. То место, где мы свили временное гнёздышко на сей раз, расположено очень удобно, до него легко добраться из поселка, и в то же время здесь очень мало людей. Они иногда приходят конечно, но преимущественно по выходным.

А в будние дни неподалеку, на соседнем пляже музицирует один европеец, иногда приходят Уджвала Кришна с супругой и ещё один местный индус с зонтиком. Пользуясь утренней прохладой, я первым делом починил пару каменных пирамидок, упавших вчера во время сильного ветра и ливня. Когда все было готово, немного поразмыслив, принялся сооружать ещё одну, из тяжёлых булыжников, которые с трудом затащил на высокий обломок скалы. Получилась солидная башня, прямо «космическая антенна». Не знаю зачем их делаю, просто это для меня форма медитации, здесь к тому же много «строительного материала» для сооружения пирамидок-торов.

Я пошел дальше, через маленькие пляжи, разделенные скальными выступами с зияющими в них трещинами и гротами. Дойдя до высокой скалы, вплотную примыкающей к воде, забрался на каменный уступ, поросший мхом и кустарником, аккуратно проделал путь по скальной трещине, спустившись с другой стороны, где начинается живописный дикий пляж, что возле «логова Тарзана». Мы назвали так это место когда жили в каменном гроте — «пещере» совсем недавно. На пляже, сложенном мелким песком, ни единого человеческого следа, на нем в минувшие несколько дней, пока падала вода в Ганге, никто не был. Кроме крупной кошки, уже знакомой нам тигрицы или леопарда.

Следовая дорожка идёт сверху, из джунглей к воде и возвращается обратно. Животное приходило на водопой, но следы уже сильно замыты дождями,поэтому сложно определить кто из этих двух крупных кошек наследил. После пляжа расположена уже знакомая мне скала-останец, а прибрежные деревья густо увиты лианами, образующими сплошной купол, внизу — замшелые каменные глыбы, переплетённые стволами лиан: настоящее логово Тарзана! Я решил дойти до прежнего места стоянки, каменного грота, и с трудом узнал берег, он сильно изменился. Со времени муссона вода упала метра на 3, и сейчас внизу — нагромождения камней, выступы скал с трещинами и гротами.

Берег с тех пор стал ещё живописнее. Дойдя до бывшей стоянки и «Сада камней», я искупался в студеной Ганге и долго лежал под жарким солнцем на гладком плоском валуне, где когда-то любил медитировать. Сейчас он намного выше уреза воды, а тогда с него сразу можно было забраться в Гангу. Часть моих каменных конструкций продолжает стоять как прежде, некоторые разрушили грозы. Погревшись на солнце, я поднялся наверх, к гроту, в котором все так же сыро как прежде, в скальной нише стоит шивалингам, рядом — связка наших дров.Я специально ходил сюда прибираться, чтобы оставить минимум следов нашего былого присутствия. С тех пор здесь никто не останавливался.

Вытянувшись во весь рост на скальной глыбе при входе в грот, я долго лежал, слушая пение птиц и стрекот цикад. Это место создано для медитации и благостного одиночества, буду приходить сюда время от времени чтобы побыть одному… На обратном пути мне захотелось полазить по «Логову Тарзана» и лучше изучить его. Взбираться по каменным завалам среди лиан — очень увлекательное дело. Мне удалось найти несколько небольших пещер-гротов, соединённых между собой узкими щелями-проходами. Здесь очень тихо и спокойно, как будто в местах этих никогда не бывают люди. На самом деле, сюда сложно попасть, нужно знать тайные тропы по джунглям либо карабкаться по скале над бурлящей горной рекой. Ни то, ни другое индийцы делать не любят, и это очень радует😊

К вечеру наползли дождевые тучи, готовые вот-вот пролиться тропическим ливнем. Только я успел завершить медитацию как налетел сильный ветер, в небесах несколько раз сверкнуло, грянул гром, на нас обрушился ливень. В лагере кроме меня и Кришна-бабы никого не было, Майкл и Шивпрасад-баба днём редко заходят, они занимаются своими делами в городе и приходят на берег только ночевать. На ужин мы заранее договорились сделать овощной салат, я купил томаты, огурцы и белую редьку (она в Индии внешне похожа на морковь, только белого цвета и не такая горькая как в России). Дождь грянул моментально, и становился все сильнее и сильнее, порывами ветра начало задувать воду под тент.

Выскочив под потоки воды, я опустил тент с подветренной стороны так, чтобы не заливало внутрь. Но все равно позади меня к тому времени уже образовалась лужа. В качестве подпорки использовал небольшую палку с одной стороны и свою голову — по центру тента😊 Вода лилась потоком как во время хорошего тропического ливня, а мы тем временем резали овощи на салат. Работа спорилась ещё и потому, что оба проголодались, очень хотелось уже чем-нибудь подкрепиться. Когда все было готово, Кришна-баба открыл большой пластиковый стаканчик с «дахи», индийским аналогом нашей сметаны, немного похожей на йогурт, и заправил им салат. Посуду мыть сегодня оказалось очень просто, достаточно выставить ее под край тента, за минуту она становилась чистой, промытая потоком дождевой воды.

Когда гроза только начиналась, мы видели как наши соотечественники Уджвала Кришна и его супруга поднимаются вверх по тропе, видимо, они решили уйти пока дождь не разыгрался по полной, но явно не успели. Хотя на дальнем пляже, где они отдыхают и медитируют каждый день, есть пара небольших пещер, где можно надёжно спрятаться от непогоды. Салат получился отменный, мы быстро насытились и оставалось только ждать когда закончится гроза. Дождь вроде бы приутих, но затем вновь припустил с неистовой силой, орошая разогретую жарким днём землю, камни, скалы и белоснежные пляжи на берегах Ганги. В сентябре сильные грозы — не редкость, вслед за муссоном часто бывают ливневые дожди, а затем устанавливается сухая и жаркая погода.

Помыв всю нашу посуду, дождь вскоре прекратился, небо понемногу начало очищаться от туч, на западе приобретя красноватый оттенок. Совсем скоро закат, и значит, приходит время мне возвращаться в Лакшманджулу. Благодаря феноменальной способности Кришна-бабы готовить очень вкусно и быстро практически в любых условиях и из любых продуктов, я теперь вообще не испытываю никаких проблем с едой. Потому что в том же индийском общепите все слишком острое, переперченное, пережаренное и переваренное. А тут — отличная вегетарианская еда при минимальных вложениях на покупку самых простых продуктов.

Они, кстати, в Индии дороже чем в России, практически все. Так, килограмм картофеля стоит 40 руб., столько же, сколько килограмм бананов. Пачка овсянки 0,5 кг. — 100 рублей. Эх, жаль что сезон манго закончился… Вместо картофеля можно было питаться манго по той же цене. Когда над Гималаями сгустились сумерки, я простился c Кришна-бабой до следующего утра и отправился в поселок все той же дорогой, которую знаю уж лет 8 и могу ходить по ней в полной темноте. Сегодня много транспорта, по дороге ездят взад-вперёд мопеды, на каждом — по три индуса. Я вспомнил…вроде бы заканчивается суббота, завтра — воскресенье, выходной день. Этим и объясняется обилие приезжих, в отличие от иностранцев, которых остались единицы, местные могут достаточно свободно передвигаться в пределах своего штата.

На главной улочке Лакшманджулы, возле храма Траямбакешвар по-прежнему шла вялая торговля овощами и фруктами, лоточники считали дневную выручку, в паре крохотных продуктовых лавок бойко общались с покупателями продавцы. Я зашёл в полюбившийся магазинчик и взял продуктов на завтра, мы пожелали друг другу доброй ночи (на хинди это звучит как «шубхаратри»). Тем временем дождь припустил вновь, но уже не такой сильный как вечером, и я, наслаждаясь свежестью и принесённой им прохладой, шел по практически пустой улице до своего переулка, где расположен гостевой дом. По пути встретились лишь собаки и несколько коров да бычков, они занимали места под навесами по обочинам чтобы укрыться от очередного дождя. Собаки обычно спят на торговых лотках и столах, а священные коровы — под козырьками крыш, на пороге магазинов и кафе. Вот такой у нас здесь типично индийский колорит😊

Теперь я с вечера покупаю все необходимое для готовки завтрака и обеда в полевых условиях, чтобы ранним утром не ждать открытия первой продуктовой лавки и не терять драгоценные минуты для утренней медитации. В Лакшманджуле как традиционно туристическом месте, магазины открываются слишком поздно, после 8-9 утра, что для Индии не характерно;; а я просыпаюсь в 5, и к 6 готов двигаться в путь. Раньше мне приходилось ждать когда хозяин откроет первый магазин, происходит это в 7, а мне ещё идти до места минут 15. Благодаря такому нехитрому подсчету теперь удается с раннего утра прогуляться по пустынной верхней дороге, идущей в объезд городка, и выбраться на берег ещё до того момента, когда солнце выйдет из-за горных вершин.

Утро — лучшее время для медитации и любования природой, ее торжественным пробуждением. Сегодня я пришел, когда на берегу всё ещё спали, кроме Майкла, который, жмурясь, сидел под тентом, частично выбравшись из спального мешка. Неподалеку, прямо на песке расстелив одеяло, мирно досыпал Шивпрасад-баба, он положил под голову кем-то подаренный чемодан на колёсиках, а сверху над головой поставил яркий, в цветочек, зонт. Наверное, от вероятного ночного дождя. Кришна-баба спит в палатке, он как постоянный житель этого места, предпочитает максимальный комфорт и одиночество, в чём я его прекрасно понимаю.

Оставив продукты в каменном «сейфе», сооруженном мною для защиты от набегов обезьян-мартышек, я пошел совершать утреннее приветствие Ганге, омовение и медитацию. Солнечные лучи медленно скользили по горным склонам, но на этой стороне святой реки ещё тень и прохлада, дует свежий ветер со стороны Гималаев. Когда я уже сидел в медитации на каменном «балконе» с видом на долину Ганги, завернувшись как истинный садху, в оранжевую накидку,, солнце поднялось выше, осветив яркими лучами прибрежные камни, и сразу стало теплее. Прямо надо мной, в корне нависшего над каменным уступом дерева, крепко вросшего корнями в трещины, радостно запели птицы, приветствуя наступление нового дня.

Позже я вернулся в лагерь, где все уже встали, а Шивпрасад-баба готовил традиционный чай с молоком. Напротив есть очень живописный обломок скалы, который вода за тысячелетия обточила и отполировала до состояния произведения авангардного искусства, в нем множество ниш, куда можно забраться для отдыха, спрятавшись в жаркий день от палящих лучей солнца. Я облюбовал и этот камень тоже, найдя в нем пару уютных вымоин чтобы сидеть и лежать, что возможно только в определенных позах. Взобравшись на эту скалу, продолжил медитацию уже в солнечных лучах, чтобы согреться и послушать мерный плеск воды. К утренним ощущениям здесь добавляется ещё дым от костра, треск горящих дров.

Вскоре мы уже пили чай с сухариками, неспешно общаясь по поводу сегодняшнего отъезда во Францию «Фрэнч-бабы», который решился-таки вернуться в свою страну после долгих месяцев индийского локдауна. Люди постепенно разъезжаются, возвращаются домой, а мы по-прежнему здесь, на берегу святой Ганги, и одному Богу известно, когда удастся куда-либо сдвинуться, хотя здесь прекрасно, просто замечательно. Но рано или поздно все равно придется покинуть Индию, нам же не дадут гражданство или вид на жительство просто так и не будут продлевать визы до бесконечности…

Кстати, о визах: 2 сентября заканчивался срок очередного продления для избежания оверстээя (сверхлимитного пребывания в стране за пределами действия визы). Мы вновь подавали заявления онлайн, и в итоге, ко счастью, визоваяслужба всем продлила срок пребывания, на сей раз и у Кришна-бабы не возникло проблем. Правда, видимо, опять по ошибке, мне прислали не новый, а старый документ, согласно которому могу находиться в Индии до 30 апреля😊 Это происходит уже в третий раз, у меня закралось подозрение — либо это сбой в электронной системе, которая по ошибке прикрепляет не новый, а старый файл, либо если этим занимается сотрудник службы, он попросту вечно упорот марихуаной. Парни придерживаются второй ваэерсии как на более реалистичной😊 Вообще в Индии весело, что ни день — то чудеса и подарки судьбы, главное — не воспринимать все это всерьез. Такова Игра (лила), непостижимая драма, она разыгрывается Сущим с одному лишь Ему известными целями. Так что, живу задним числом, до 30 апреля 2020 года, а дальше будет видно.